со двора
Ни голубя, ни свитков, ни пера,
Сижу под парусом который день без дела.
И радостно бы спеть, иль чтобы спела
Сирена, Пенелопа иль Елена
(Природа разная, но общий результат) —
Да только нет вина и лопнул бубен.
Безлюдный остров мал и каменист.
Не слышно Зевса. Я не атеист,
Но вера без чудес заметно меркнет.
Хоть вечности по семимильным меркам
Мой путь, наверное, короче муравья,
Но это впечатление, друзья,
На опыте лишь требует проверки.
Маячит горизонтами земля…
И Гелиос летит как бутоньерка…
Иностранный легион
Пустыня —
Есть в сути берег —
В самом крайнем виде,
Который в набежавшую волну
Бросая тертый кварц,
Остановиться – забыл.
Зажженному в подобие окну,
На брызги слюдяные
Приманивает взгляд среди теней.
И если бы шакал во тьме не выл,
Надавливая нотой на луну,
Я знал бы, что один.
Что вереница дней
Не есть причина,
Но следствие —
Готовности ко сну,
Способности к отличию жары,
От холода – по влаге на плечах;
И памяти, что ты еще мужчина,
Нащупывая вдруг в своих вещах
Осколком дома – бритвенный прибор,
Желтеющее фото с незнакомым
Пейзажем, знакомой женщиной,
И чем-то там вдали, что,
Пачкая растрескавшейся глянец,
Есть (по методике Дали)
Проявленное в кажущемся.
Укладывая названное в ранец,
Спешу к определенному в крови
Пределу.
Мне имя, может быть, не легион,
Но точно совершенно – иностранец.
Нансен
Чтобы
почувствовать хоть какой-то запах, нужно
прижаться к вороту свитера,
отогревая с минуту в нем
замерзшие ноздри. Чтобы
услышать хоть что-нибудь,
кроме снежного хруста, нужно
произнести это самому. Чтобы
почувствовать самого себя, нужно
остановиться, закрыть глаза,
вспомнив о том, каким ты казался себе
когда-то. Все кончилось. Осталась одна свобода
преодолеть этот бескрайний замерзший мир,
подойдя к чему-то, что кажется
уже на середине пути
неважным.
Корабельный бунт
Капитан убит. Волна лижет доски
Палубы. Судовой врач, как полезная вещь —
Что-то вроде каната, горизонта, вахты,
Внемлющей плотской жалобе – оставлен.
Следы поножовщины; ставень, разбитый пулей;
За штурвалом какое-то тело, – видимо, носящее имя,
Рожденное кем-то когда-то – ныне, просто часть
Корабля и тьмы. Это тело – и есть все мы.
На галерах
Перестав разгибаться, пальцы —
Перестали