мудро заметил Питочка, – вам кинь – потом не допросишься…
Он быстро слез с дуба, и мы дружно его обступили, интересуясь необычной находкой.
Патрон оказался какой-то гильзой очень крупного калибра, отличной сохранности и с целым капсюлем. Цифры, выбитые на донышке вокруг капсюля, свидетельствовали, что он выпущен в 1916 году – уж в этом-то мы разбирались. Вместо пули из дульца гильзы торчал клок сухого мха.
– От снаряда, что ли? – предположил Влад.
– Ну да, – Валик отрицательно качнул головой, – для снаряда мелковат, пожалуй… Если только противотанковый?
– А винтовочных таких не бывает, – уверенно сказал я, – что же касается танков, то в Первую мировую у немцев их не было. Только у французов и англичан, да и то, только на Западном фронте.
– Таких нам еще не попадалось, – пробормотал Питочка, выковыривая концом перочинного ножика мох.
Но мох просто рассыпался от прикосновения стального лезвия и падал вниз серо-бурым пеплом.
– Осторожно, – предупредил Влад, – не ковыряй ножиком в гильзе! Вдруг там, какое секретное донесение… Кто-то ж его засунул в дупло и заткнул мхом.
– Рассыплется, как и этот мох, – подтвердил его опасения и я, – надо чем-то мягким…
Питочка поворачивает гильзу к солнцу и пристально вглядывается в нее.
– Там какая-то бумага в трубочку скручена, – озабоченно говорит он, как же ее достать?
– Дай я попробую, – тянет руки Валик.
– Еще чего, – отвечает Питочка, – сам справлюсь.
– Надо взять еловую веточку, – советует обстоятельный Влад, – сунуть туда иголками вверх и повращать в сторону закрутки…
– Правильно! – подхватываю я, – бумага будет скручиваться и ее можно извлечь, одновременно вращая.
Питочка так и делает.
С непременным сопеньем и под наши многочисленные реплики и комментарии бумага, наконец, извлекается из гильзы. Это пожелтевший тетрадный листок в косую линию, сложенный вначале вдвое, а затем скрученный в трубочку. К счастью, он не рассыпается в прах – сухое дупло и полное отсутствие солнечного света не дали ему ни сгнить, ни иссохнуть. Идем к толстенной скамейке, изготовленной из половины липы. Питочка засовывает гильзу за пазуху, поскольку в карманы она не влезает и садится на скамью верхом, а мы обступаем его с боков.
– Может, дома развернем? – предлагает осторожный Влад, – а то рассыплется еще…
Но все в нетерпении. Питочка кладет бумагу на довольно гладкую деревянную поверхность и проводит по ней ребром ладони, распрямляя.
– Осторожнее! – шипим мы дружно.
– Сам знаю, – сопит Питочка и проводит ладонью еще раз.
Листок шуршит, но выдерживает. Питочка развертывает его. Каракули. Самые натуральные каракули покрывают весь листок неровными скачущими строчками. К тому же текст исполнялся, так называемым, химическим карандашом и очень плохо