потому, что наша команда была набрана из берегового сброда.
– Значит, ты все-таки не пират, а моряк, состоящий на королевской службе?
– «Каперами» обычно становятся бывшие, помилованные королевским судом, пираты, – напомнил ему Гунн.
– Но прощенные и помилованные. Почему сразу же не сказал об этом?
– А ты разве поверил бы мне, лейтенант? Ты и сейчас не очень-то веришь.
– Иначе ты не признал бы во мне опытного моряка, – сдержанно улыбнулся лейтенант. – Но ты, галерник, не отвлекайся, выкладывай, что происходило дальше.
– Длинным мой рассказ не будет. На третий абордаж бросились сами пираты. Уже после расстрельной канонирской дуэли. Как ни странно, на сей раз мы потеснили их и даже перешли на палубу «Дрейка», но теперь нас действительно было слишком мало. Двое моих товарищей сдались здесь, на палубе, но их тотчас же сбросили в море. Я же прорвался к вон той надстройке и отбивался в ней до тех пор, пока их предводитель не объявил, что, ценя мою храбрость, сохраняет мне жизнь. К тому времени у меня уже появилось три легкие раны, и силы мои были на исходе.
– Как же корабль оказался здесь, в бухте?
– Этого нам с тобой понять не дано. Судя по всему, я уже должен пребывать в аду. Но выходит, что сначала суждено познать рай.
Рольф вновь прошелся взглядом по могучему телу Гунна и, ни слова не говоря, несколькими ударами ножа избавил его от веревок.
– Так, значит, ты – фриз?
– Так оно и есть на самом деле. Разве это не видно по моему произношению?
– А я – нормандец. По отцу. Мать англичанка. Лейтенант. Штурман. Барон фон Рольф, – довольно сурово представился Ирвин, давая понять, что готов воспринять Гунна лишь в качестве подчиненного.
– Вы – барон фон Рольф?!
– Родового герба и королевской грамоты у меня при себе нет, уж извините, сэр.
– Да не в родовом гербе дело. Просто я знал капитана Рольфа, который командовал когда-то фрегатом «Виктория», флагманским кораблем королевского флота. И тоже барона.
– Все верно! Фрегат «Виктория», флагман…
– И что из этого следует?
– Только то, что капитаном «Виктории» был мой отец, Генрих Рольф! – восхищенно подтвердил его познания островитянин.
– Но мне известно, что он погиб… В бою под Дюнкерком, где… – Гунн прервал фразу и вопросительно взглянул на лейтенанта.
Тот понял, что ответ его станет веским аргументом для боцмана Гунна в пользу того, действительно ли он является сыном известного английского капитана, а точнее – командора Рольфа.
– Он не погиб тогда, Гунн, а был всего лишь тяжело ранен. Это произошло в бою с «голландцем», в нескольких милях от Дюнкерка. Через два месяца, так и не оправившись после ранения, капитан Рольф вновь взошел на корабль, однако умер от кровоизлияния прежде, чем фрегат вышел из Бостона.
– Кажется, ты действительно сын самого капитана Рольфа, якорь тебе под виселицу! – возбужденно прохрипел Гунн. – Но из этого еще не следует,