напевала, жаря блины.
– Ты, Тот, Который Грызёт Луну! – закричала я. Теперь-то он должен понять, кого я имею в виду. Оказалось, не так уж сложно давать имена!
Вурдалак на секунду замер и опять впился в Месяц. Мне показалось, я услышала хруст.
И тут в кухне упал шкаф. Кастрюли загремели так, что на Луне, наверное, было слышно. Бросив бинокль, я помчалась доставать родителей из завала. Всё же они мне дороже, чем далёкая, хотя и такая хрупкая, красивая Луна.
Папа с мамой были живы-здоровы. И шкаф тоже. Они стояли у окна и колотили половниками по металлическим крышкам и кастрюлям. Точнее, папа с мамой колотили, а шкаф просто так стоял, грустно смотрел большими глазами-стёклами в стену.
– Это лучший способ спасти Луну, – объяснила мама, метнув в небо вилку. Это, кстати, была любимая папина вилка, серебряная. Папа проследил за ней глазами и продолжил стучать по кастрюле, но уже немножко грустнее.
Бродяга у мусорки поднял палку и тоже бросил её в сторону спутника Земли.
Я поднесла к глазам бинокль. Вурдалака больше не было. Неужели испугался? Может, конечно, спрятался на тёмной стороне Луны и прогрызал теперь дырки там? И вкусно ли ему? Может, для него Луна – как для меня ватрушка или сыр?
Я почувствовала, что проголодалась. К счастью, родители перестали греметь, и мы сели ужинать. Мы откусывали от круглых блинных боков и думали про Луну. Блины, покрытые блинными морями и горами, очень на неё похожи, и с поджаренных краешков они даже так же похрустывали.
Глава пятая, день второй. Делиться надо, или Сотворение дня и ночи, Солнца и звёзд. А ещё про то, как мы подоили облако
На первом уроке мы принялись вытаскивать из портфелей разные солнца. Я всё же взяла с собой ночник. Кто-то принёс бенгальские огни, свечи, кто-то просто на картоне кружок с лучами нарисовал блестящей золотой краской.
– У меня бабушка вспомнила ещё одно слово на букву А, – сказала Рая. – Это Алатырь. Камень такой, из которого Солнце сделано.
Рая положила на парту камешек, похожий на янтарь. Внутри него были словно золотые искорки.
– Солнце – это вообще куча золота, – Таня с Тоней показали игрушечное колечко, похожее на золотое.
– Тоже мне, куча, – фыркнул Григорий и едва вытянул из рюкзака медную миску. – Вот вам куча. Если медь сунуть в огонь, она нагреется и станет солнцем.
– А если стукнуть этой сковородкой в глаз, то посыплются искры, – к чему-то сообщил Артём.
– Я знаю, знаю! – сказала Настя. – В пятом классе учится мальчик, так он взглядом поджигает! Поставят ему двойку, а он глянет на журнал – и журнал сгорел. Поэтому ему теперь велели всё время ходить в тёмных очках!
Мы решили, что потом как-нибудь сходим посмотрим на этого мальчика, и продолжили разбирать солнца.
Света Солянкина пришла с караваем, он тоже на солнышко годился. Хорошо, что у нас после первого урока завтрак, и мы, подвесив все солнца на стену таинственной комнаты, пошли в столовую, а то бы не удержались, слопали её каравай – так вкусно от него пахло.
После