Она заглянула в него. Одно старье. Длинные юбки, кофты, безликие блузки, туфли без каблуков. Зато на вешалках висели три платья – одно длинное, вечернее, а два до пупка. В углу стояли «шпильки».
– Дорожные гарнитурчики. Жаль будет выбрасывать.
Валентина явилась под утро. От макияжа ничего не осталось. Ее покачивало.
– Я балдею, Лилька! Какой мужик! Ему бы мозгов да денег.
– Либо одно, либо другое.
– Природа несправедлива.
Валентина, как была, в платье, рухнула на койку.
– Ты двоих обслуживала?
– Зачем? Зря ты его приятеля отшила. У них каюты одноместные, побольше нашей. Его триста одиннадцатая. Прямо у нас над головой. Комфорт. Свой бар. Мальчики живут нехило. Устала как собака. Всю ночь без передышки.
– Будет о чем вспомнить.
– Сутки пути, и я на берегу в объятиях своего ненаглядного. Правда, у меня есть еще одна ночь в запасе. Отыграюсь по полной. Все. До полудня сплю, на завтрак не иду.
– Ты ему представилась Верой. Зачем?
– Дуреха. Не дай бог приклеится. Он даже не знает, в какой каюте мы едем. Мужики не должны надоедать. Ты сама должна возникать перед ними, когда в них нуждаешься. Остальное дело техники. Сначала твоей, потом его.
Через секунду по каюте разнесся смачный храп.
«Ее партнер наверняка не в лучшем виде», – подумала Лиля и вышла из каюты. Тишина. Пассажиры спали. Под утро самый крепкий сон.
Лиля поднялась на один этаж. Ни души. Она тихо прошла по ковровой дорожке вдоль коридора до номера триста одиннадцать. Такой джентльмен, как этот урка, вряд ли станет провожать даму до дверей каюты. Она ушла сама, и о ней забыли. Стало быть, дверь не заперта. Валя ее попросту захлопнула за собой. Так оно и оказалось. Дверь открылась при повороте ручки. Лиля вошла. Подруга не преувеличивала. Апартаменты с большими иллюминаторами. Сквозь стекло проникали слабые лучи восходящего солнца. На кровати спал здоровенный жлоб с волосатой грудью и открытым ртом, полным золотых коронок. На полу валялись пустые бутылки из-под шампанского и коньяка. Запах стоял соответствующий.
Лиля обшарила карманы пиджака. В одном был бумажник с визитными карточками и толстая пачка стодолларовых купюр, в другом – паспорт и еще один бумажник. В документ она на всякий случай заглянула. Урка представился им тоже не своим именем. Во втором бумажнике лежала пачка пятитысячных купюр родного отечества. Паспорт Лиля оставила на месте, а бумажники забрала с собой.
Деньги – это понятно, но зачем бумажники? Улики! Она решила все по-своему.
Развязки ждать пришлось недолго. Он схватил ее за горло, когда Лиля стояла у борта на третьей палубе.
– Где эта гнида?
Лиля ухитрилась врезать ему пощечину.
– Не распускай грязные лапы, не то сдам тебя охране. Я тебе не шлюха, а порядочная женщина.
Здоровенный детина вдруг заговорил шепотом:
– Ты хоть знаешь, сколько бабок она стянула?
– Я с ней познакомилась на теплоходе, как и вы. У нее на лбу не написано, что она воровка.
– Где она?
– Понятия