спокойные лошади, смирные, но были и такие, которые при каждом щелканье бича, давали козла, и вот тут усидеть без стремян было почти невозможно.
Кроме всех этих занятий, так как я сначала думал выйти в Гвардейскую пешую артиллерию,[115] я занимался еще практически при орудиях. А склонен я был тогда выйти в артиллерию, так как в лейб-гвардии 1-ой Артиллерийской бригаде в то время служил мой большой друг Веревкин, который меня и звал к себе. К тому же там было дешево служить, а у моей матушки средств не было, кроме пенсии, и потому кавалерия мне казалась совершенно недоступной, в пехоту меня в то время не тянуло.
Осенью состоялась закладка храма Воскресенья на Крови,[116] на месте злодейского покушения на Александра II. От всех войск Петербургского гарнизона было выставлено по взводу, также и от Пажеского корпуса назначено было отделение в 10 рядов под моей командой. До закладки было несколько репетиций, и мне пришлось водить свое отделение на эти репетиции и затем на самую закладку. Было грустно, но торжественно. Затем государь пропустил все войска церемониальным маршем. Мне пришлось первый раз командовать в высочайшем присутствии.
В октябре состоялся высочайший приказ[117] о производстве 24-х пажей моего класса, в том числе и меня, в камер-пажи.
В этом же приказе значится и мой наряд в Константиновский дворец. Еще за месяц до моего производства в камер-пажи мне было объявлено ротным командиром о назначении меня камер-пажом к великой княгине Александре Иосифовне, что доставило мне большую радость.
Моя великая княгиня Александра Иосифовна, к которой я был назначен, была женой великого князя Константина Николаевича, старшего брата Александра II, который был генерал-адмиралом и главным начальником флота до вступления на престол Александра III, после чего был заменен тогда великим князем Алексеем Александровичем.
И вот, не успел я надеть камер-пажеский мундир, как меня уже вызвали на службу к великой княгине. В то время уже никто из великих княгинь, даже императрица, не вызывали своих камер-пажей в обыкновенные дни, и камер-пажи наряжались только на большие выходы и празднества. Одна великая княгиня Александра Иосифовна держалась старинного этикета, вызывая своего камер-пажа каждое воскресенье к выходу в церковь и приему после обедни.
Отправляясь первый раз на совершенно новую для меня службу, я очень волновался, тем более что меня предупреждали, что великая княгиня Александра Иосифовна очень требовательная и капризная. Последнее не оправдалось, она всегда была ко мне очень любезна, но действительно требовала очень большого внимания к себе, к своим привычкам.
Впервые мне пришлось ехать в придворной карете, все это меня очень занимало. Со мной сел адъютант корпуса капитан Олохов. По приезде во дворец меня поставили около двери, из которой должна была выйти великая княгиня, я был в малой дворцовой форме, отличавшейся от обыкновенной камер-пажеской только белым султаном на каске.