терпкий, с лёгким дымным оттенком. В его происхождении Фолио ошибиться не мог. Так пахнет, когда горят благовония – ароматические палочки или конусы.
– Не думал, что экстрасенсы могут обитать в таких местах…
– Не вижу ничего странного, – откликнулась Лотос. – Чёрному Будде принадлежит много всякого имущества, в том числе и этот клуб.
Остановившись перед дверью в конце коридора, Хелла постучала. Никакого ответа изнутри Брэдли не услышал, но Лотос вошла, и он протиснулся за ней.
Комнату, где они очутились, освещали ажурные металлические светильники. Дым благовоний тут был таким густым, что непривычный человек наверняка бы закашлялся. На трёх стенах висели картины на ткани – кажется, роспись по шёлку. Четвёртая представляла собой сплошное окно, выходившее в сад, а не на городскую улицу.
Пол устилал толстый мягкий ковёр. В дальнем углу на этом ковре были разбросаны подушки, на которых возлежал некто – по всей видимости, хозяин комнаты. На голове у него красовались огромные наушники, и музыка была включена на такую громкость, что её отлично слышали и окружающие. Фолио с удивлением узнал песню из последнего альбома «Корн». И ещё сильнее удивился, когда разглядел обложку книги, которую обитатель комнаты держал в руках. Это оказались японские комиксы-манга «Ван пис».
– Привет, Энди! – почти прокричала Лотос. Только тогда хозяин стащил наушники, выключил музыку и поднялся со своего ложа.
– Здравствуйте, Эн… – попытался повторил за ней Брэдли, но экстрасенс – если это был действительно он – не дал ему договорить. Посмотрев на Фолио так, как, наверное, человек смотрел бы на письменный стол или шкаф, если бы те внезапно заговорили, он осведомился:
– Это ещё что такое?
– Извини его, – виновато улыбнулась Хелла и прошептала Брэдли на ухо: – Для тебя он – Чёрный Будда.
Фолио нахмурился. Что ещё за дурацкие правила – для тебя, не для тебя… Тем более что этот самый Чёрный Будда, или как его там, ему совсем не понравился.
Во-первых, если бы Лотос всё время не говорила о нём в мужском роде, Брэдли с уверенностью не сказал бы, мужчина это или женщина. Фигура, конечно, мужская… А вот лицо – толком не разберёшь. Оправдывая своё прозвище, Чёрный Будда был темнокожим, но в чертах просматривалось и что-то восточно-азиатское. Ярко-зелёные глаза на таком лице выглядели совершенно неуместно.
Его голова была острижена коротко. Костюм представлял собой довольно нелепое сочетание цветастого саронга, линялой майки с картинкой в виде зелёного листа конопли и чёрных кедов. На шее экстрасенса висела целая гирлянда побрякушек из дерева и самоцветных камней, предплечья чуть не до самых локтей скрывали браслеты, на пальцах блестели кольца.
Больше чем лет на тридцать Чёрный Будда с виду не тянул. Брэдли понимал, что глупо было представлять себе знакомого Лотос почтенным седовласым прорицателем, но всё равно чувствовал ужасное разочарование. Этот Чёрный Будда оказался невесть кем… Но вёл на себя так, словно он как минимум отпрыск какой-нибудь