поезда только за чертой города. Стёкла тут же залил дождь.
Отопление барахлило, температура в вагоне была почти уличная. Но Гая Юлия это не слишком беспокоило. Регулировка термовосприимчивости – один из первых пунктов его ФИОрг-списка.
За полдня пути соседи по купе обменялись от силы десятком слов. Мужчина в кресле возле окна большую часть времени дремал. Козырёк его бейсбольной кепки был низко надвинут, воротник куртки поднят, глаза скрыты очками с тёмными стёклами. Парень в чёрной майке с картинкой на груди и накинутом на плечи пальто слушал музыку через наушники. Рисунок на его майке – ярко-красная роза, стилизованная под витраж – наверняка символ какой-нибудь музыкальной группы.
Пока вдали виднелось морское побережье, можно было смотреть в окно. Но когда начались подступающие к самым путям рощицы, это занятие потеряло всякий смысл. Деревья сливались в сплошную зеленоватую полосу. Гай Юлий отвернулся и закрыл глаза.
– Тебе бы с ним встретиться, – сказала женщина. – Поговорить.
– А как его найти, мастер Ида? – спросил Гай Юлий.
Она улыбнулась. Вокруг глаз появились тонкие лучики морщинок.
– Поезжай в Катакарану завтра же. Там видно будет.
– Ясно. Только вот слышал я всякое… Что, вроде бы, и нет такого человека вовсе.
Женщина рассмеялась лёгким беззаботным смехом.
– Ты слышал, а я видела. Этого самого человека. Много раз. И однажды, давно, когда жила в Катакаране, даже привела его туда, куда он решил пойти.
– Вы жили в Каране?
– Да. Долго. Вернулась сюда недавно. Потянуло в родные места… – она плотнее запахнулась в шёлковую шаль цвета морской волны. – А знаешь, я ведь тебя помню.
– Правда, мастер?
– Правда. Хоть мне тогда всего четыре года было. Моё полное имя, кстати, Ида Кин.
– Аркентон Кин был вашим отцом?
– Да.
Гай Юлий узнать Иду, конечно, не мог. Когда он в прошлый раз приезжал к сейпианским психологам, видел здесь нескольких детей. Но которым из них была она – ни за что бы не догадался. С тех пор прошло почти семьдесят лет.
– Я поеду в Катакарану.
– Вот и хорошо. Это хорошее начало, Джулиус.
– Гай Юлий, – поправил он.
Внезапно всё вокруг окутала туманная пелена, в которой уже не разглядеть лица Иды Кин. Земля ушла из-под ног. Гай Юлий падал… хотя знал, что на самом деле не двигается с места. Такие ощущения бывают, когда сознание открыто и добровольно не противодействует посторонней воле. Так себя чувствуешь, когда тебе ставят клип.
Но это уже было, было совсем недавно…
С этой мыслью он проснулся.
Разбудил Гая Юлия шум. Молодой человек открыл дверь купе. Наушников на нём уже не было.
– Обедать идёте?
– Угу, – утвердительный кивок.
– И я пойду. А вы?.. – Гай Юлий посмотрел на «бейсболку». Тот покачал головой:
– Я не голоден.
Когда вернулись с обеда, парень достал из рюкзака какой-то журнал и принялся перелистывать. Заинтересованный Гай Юлий пригляделся к обложке. Прочтя заголовок, сразу понял, что к чему. Не знать о конкурсе, который катакаранский «Мегалит» устроил на должность инженера-виртуальщика, было просто невозможно. О нём твердили и писали во всех медиа-средствах. Неудивительно: компании редко принимают служащими людей «со стороны» даже на такие вполне рядовые вакансии. Обычно кандидаты на освобождающиеся места заранее есть на примете у руководства.
Парень держал в руках информационное издание. Журнальчик затрёпанный, перечитывали его явно не раз. Гай Юлий прикинул в уме: поезд прибывает в Карану завтра вечером. Кажется, завтра вечером там собираются конкурсанты.
Он пристально оглядел своего попутчика. Пожалуй, стоит попытаться. Может быть, не случайно они оказались в одном купе…
– Едете в Катакарану?
Молодой человек поднял глаза от журнала. Помедлил немного, потом всё-таки ответил – утвердительно.
И взгляд, и интонация не то чтобы недоброжелательные, но какие-то суровые. Гай Юлий внимания на это предпочёл не обращать.
– На конкурс в «егалит»?
– Да.
Следующий вопрос – самый важный. От ответа зависит, прекратится ли разговор, толком не начавшись, или нет.
– Но ведь вы не технократ?
– На мне что, написано?
– Да нет… – Гай Юлий попытался изобразить непринуждённую улыбку. Не хотелось, чтобы создалось впечатление допроса с пристрастием. – Просто обычно технократы чуть по-другому выглядят. Ортодоксалы – тем более. Большинство, по крайней мере. Одежда и всё такое, понимаете? Наверняка вы – нейтрал.
– Вот здесь, мейстер, – парень тряхнул в воздухе журналом, – куча требований к желающим работать в «Мегалите». Но нигде не сказано, что обязательно нужно быть технократом. Вот так. – Он говорил спокойно,