прикалываться ко всем, кому не посчастливилось родиться англосаксом или, по крайней мере, каким-нибудь европейцем. Азиаты, африканцы, «латиносы», да и русские были для него «гребаными макаками».
Как-то с этим забиякой столкнулся заведующий корпунктом ТАСС Гена Кравченко в баре отеля «Марриотт». Это – одно из немногих мест в Исламабаде, где свободно продавали спиртное. Только иностранцам, разумеется. Стэнли там разглагольствовал о том, как русские «наложили в штаны» в Афганистане, какое они, в сущности, дерьмо, поскольку позволили нищим дикарям развалить свою страну и теперь побираются по всему миру. Гена плеснул американцу виски в физиономию, и тот отправил его в нокаут, сломав челюсть. Целый месяц после этого Гена питался через трубочку.
Но корейцам было невдомек, что за фрукт этот Стэнли. Капитан команды поклонился (восточная вежливость) и выразил готовность провести с Паттерсоном показательный поединок. Дескать, покажите ваш профессионализм, раз уж вам так приспичило. Бедняга не подозревал, что Стэнли не настроен на бесконтактный спарринг, ему хотелось покуражиться над азиатами, размазать их по стенке. Точнее, по земле, покрытой зеленой травкой.
Сцепив руки, он поднял их над головой в приветственном жесте. Трибуны, на которых было немало американцев, восторженно заревели. Паттерсон повернулся к капитану. Тот красиво смотрелся в белоснежном кимоно, с черным поясом. Паттерсон – в жеваной майке и шортах – по экстерьеру проигрывал.
Капитан приветливо улыбался. Может, и осилил бы он американца, если бы сообразил, что предстоит серьезный бой. Но такая мысль ему в голову не пришла. Ну, вылез на арену подвыпивший зритель, не калечить же его! Это была ошибка.
Во время рукопожатия американец по-доброму глянул в улыбающиеся глаза капитана и по-хулигански саданул его рантом ботинка в голень. Стэнли носил тяжелые армейские башмаки, совсем не гармонировавшие с шортами. Кореец взвыл и рухнул на траву, прижимая к себе поврежденную ногу.
Часть стадиона онемела от удивления, часть радостно завопила. Стэнли рубанул кулаком воздух, плюнул в сторону оторопевших членов корейской команды и трижды проорал: «Гребаные макаки!».
Вот тогда на арену спустился Ксан – в летнем костюме, белой рубашке и при галстуке. В городе он славился своим пижонством, одевался безупречно, и туфли его сверкали не хуже, чем лаковые бока БМВ, на котором разъезжал посол Матвей Борисович Харцев.
В доморощенных соревнованиях, которые устраивали американцы и англичане, Ксан не участвовал, и Паттерсон с ним не сталкивался. Вылупился на него, как на идиота, который не бережет свое здоровье. Издевательски ухмыльнулся и поманил к себе рукой. Цып-цып, поди сюда, папочка научит тебя, как соблюдать осторожность и не высовываться.
Ксан снял пиджак, аккуратно свернул, но вместо того, чтобы положить на траву, швырнул в лицо Стэнли. Тот инстинктивно взмахнул руками, чтобы отбросить ненужный ему предмет, и тотчас получил сильный удар по той части организма, которую не могли защитить тонкие шорты.