мне приходилось сейчас жестко экономить каждый пенс), там можно было найти любые товары со всего мира. Неторопливо пройдясь по улице, я зашел наконец в кондитерский магазин Паккарда, славившийся на ту пору своим невероятным ассортиментом – кроме своего собственного конфетного производства и пекарни, Паккард работал с поставщиками из Франции, Италии, Турции и Китая. Так что в его магазине мог найти свое удовлетворение любой привереда из высшего общества – Элизабет уже успела оставить здесь маленькое состояние. Я выбрал наисвежайшие французские трюфели, перед которыми Мулан устоять никак бы не смогла, и, истратив на них последнюю гинею (теперь на все про все у меня осталось пять шиллингов), двинулся к выходу, как тут кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел усмехающуюся физиономию Додсона.
– Конфетами решил побаловаться? – спросил он с явной издевкой.
– Хочешь конфетку? – спросил я в свою очередь. – Могу дать. А то, смотрю, у тебя слюни уже потекли, на них глядя.
– Слишком дорогие для меня, – саркастически засмеялся он. – Китайку решил подсластить? Давно бы уж пора. Кстати, превосходная у нее фигурка. Когда она снимает с себя все эти дурацкие одеяния, то просто держись. Ого! Одним словом, даже жаль стало, что не я на твоем месте.
Тут он принялся расписывать мне все прелести Мулан, с издевательским вдохновением смакуя подробности. Для меня давно уже не было новостью, что комната Галлахера соседствовала с комнатой Мулан – и в стенке, несомненно, было проделано потайное окошко. Теперь я только получил этому подтверждение – оказалось, что чуть ли не каждый день кто-либо из этой компании, а то и все сразу втихую наведывались к безбожнику Галлахеру и, после приличной дозы возлияний, а также расспросов последнего о ходе продвижения пари, по очереди залезали к окошку и, хихикая, наблюдали за потайной жизнью Мулан. Этим они вызвали у меня только чувство неимоверной гадливости к своим персонам. От мысли, что в итоге придется совершать дело на глазах этих скотов, меня даже передернуло.
– А дурехе даже невдомек, что за ней наблюдают, – закончил свой рассказ Додсон. – Старик, по-видимому, неплохо зарабатывал с помощью этого окошка в былые времена – дамы останавливались у него там такие, что держись только!
Я еле сдержался, чтобы не запустить конфетами в его ухмыляющуюся морду.
– Ты все сказал? – спросил я с отвращением. – Если все, то счастливо. Некогда мне болтать тут.
– Ах да! – глумливо спохватился он. – Китайка ждет. Чувствую, сел крепко на эту мель ваш корабль, сэр Ричард О’Нилл!
Тут же к Додсону, бесцеремонно подхватив его под руку, подлетела сзади невысокая особа в меховом манто и со вздернутым носиком. Он звонко поцеловал ее прямо в губы.
– Мэри, – представил он свою подругу, – моя крошка. А это сэр Ричард О’Нилл, мой товарищ. Ты представляешь, Ричард, как пойдет ей колье, купленное на те фунты, что я получу четвертого. Как оно будет смотреться на этой прекрасной шейке…
Закинув