гораздо смягчившимся тоном, нежели говорила со мной всегда, – насколько я вас знаю, вы так же являетесь пылким бегуном за женскими юбками.
– Это правда! Я был таким до тех пор, пока не встретил Мулан, – ответил я. – Сначала я так же, как и все остальные, посмеивался над ней как над недотепой. Но в отличие от других я сумел увидеть в ней то, что не дано увидеть другим. И это потрясло меня, это произвело во мне настоящий переворот. Я действительно полюбил ее, да, не с первого взгляда, но я понял это недавно. Я вижу, что нравлюсь ей, но она ничего не может с собой поделать – помня о прошлых неудачных опытах, к тому же эти дурацкие сплетни… Она не дает мне шанса. Мне нужна ваша помощь. Как мне найти дорогу к ней, дабы она хоть немного доверилась мне? Я хочу спасти бедную девочку из этого ужасного окружения, куда она попала волей злой судьбы, и стать для нее тем, кто будет главным в ее судьбе…
Несмотря на всю ее прожженность и жизненный опыт, переиграть Дженни особого труда не составило. Впервые она улыбнулась мне и положила тяжелую руку на плечо.
– Виктор, – сказала она (из чего я сразу понял, что Мулан частенько упоминала меня в своих разговорах с ней). – Раскройте же наконец ваши глаза – и все увидите сами. Проявите только терпение – после встречи с теми скотами девочка не привыкла уже никому доверять…
Это было то, что я и хотел услышать. Я взял правильный курс, и теперь нужно было тщательно придерживаться его. Поболтав для вежливости еще минут пять, я откланялся и поднялся к себе. Подойдя к окну, я набил трубку и собирался было высечь огонь, как неожиданно развернувшиеся внизу события мгновенно заставили меня забыть обо всем.
Ко входу в «Летучую рыбу», цокая по камням мостовой, быстро подъехала крытая повозка, запряженная парой лошадей. Скрипнув колесами, она резко остановилась возле самых дверей. Кожаный полог откинулся, и из повозки ловко выпрыгнула Мулан. Я сразу узнал девчонку, несмотря на скрывавший ее длиннополый плащ с поднятым капюшоном. Быстро оглянувшись по сторонам, она нырнула в двери таверны.
Возница защелкал кнутом, повозка стремительно рванула с места и понеслась прочь. Оставшийся сидеть в ней человек, видимо, сопровождающий Мулан, на ходу застегивал полог. Мельком увиденное лицо его заставило все внутри меня неприятно сжаться – это был один из османов Уильямса, тот самый бородач, что намеревался отхватить мне тогда мизинец. С каким-то непонятным чувством удивления и страха смотрел я вслед удаляющейся, подпрыгивающей на камнях мостовой колымаге. Нет, на похищение это явно не было похоже. По всему было видно, что Мулан всеми силами старалась сохранить свою поездку инкогнито, поэтому и подъехала не к черному входу, где всегда находился кто-либо из прислуги, а к парадному, где в эти часы обычно никого не было. Я терялся в догадках – несомненно, она ездила к Уильямсу. Похоже, что они уже давно знали друг друга, только встречались крайне редко, иначе последний вряд ли так обознался бы даже в темноте. Но вот что могло связывать юную танцовщицу с матерым контрабандистом?