каркай, – попросил Алекс. – Мне и так с утра весело… Мой старик меня достает.
– А ты думал, он век будет тебя тянуть?
– Тебе хорошо рассуждать, – возразил Алекс, – У тебя братьев-сестер чертова куча. Всех пилить – язык устанет. Пока до тебя очередь дойдет…
– Угу, – мотнул головой Али. – И от такой хорошей жизни я снимаю свой клоповник, выкидываю каждый месяц по двести марок и сам себе стираю и глажу эти проклятые рубахи. Нет, друг мой, что-то одно: или свобода и независимость, или родительское крылышко. Выбирай. А чтобы на кактус сесть и задницу не наколоть – такого не бывает.
Худшие опасения друга подтвердились. Через час появился сияющий, как свежевычищенный башмак, Мустафа и объявил, что босс вызывает Алекса «на ковер».
– Накаркал, – с досадой заметил тот, проходя мимо бара.
– Нет, вы только послушайте! – воздел руки к небу Али. – Я целую неделю пытаюсь вразумить этого отрока, и вот она – черная неблагодарность! – Но, разглядев крайнюю озабоченность на лице друга, посерьезнел: – Может, обойдется. Скажи, что у тебя, например, живот скрутило…
– Ну да. И два часа до окончания рабочего дня я провел в сортире, – хмыкнул Алекс. – Спасибо за совет. Но я уж сам как-нибудь выкручусь.
Между деревьев мелькнула злорадная физиономия Мустафы Офенди.
Всякий раз, приближаясь к кабинету управляющего, Алекс, помимо воли, ощущал предательскую слабость в коленях.
– У себя? – спросил он шепотом у томной секретарши Фериде, с озабоченным видом перебиравшей какие-то бумажки, и, получив утвердительный ответ, приоткрыл дверь, протискиваясь в щель.
– Господин Касли, вы меня вызывали?
В святая святых не было ничего, что могло бы, даже случайно, отвлечь внимание посетителя от цели визита, а хозяина – от неусыпной заботы о благе и процветании отеля. Исключение могли составить большой фикус в деревянной кадке на полу да эстамп на стене, выразительный, как глаза дохлого окуня. Все же остальное, чему дозволялось служить гостиничному бизнесу – громадный письменный стол и строгие шкафы из тяжеловесного дуба, пара стульев и ручной работы ковер на полу, сглатывающий шум шагов, – являло причудливую смесь аскетизма и респектабельности.
Господин Касли сидел за столом. Когда Алекс робко постучал, управляющий еще пару минут не поднимал глаз от компьютера, а затем погасил экран, отодвинул ощетинившуюся карандашницу и пробуравил посетителя цепким, не предвещавшим ничего хорошего, взглядом.
– Войди и закрой дверь.
Алекс повиновался, чувствуя, как холодные капли проступают на лбу и висках.
– Почему вчера вечером ты отсутствовал на работе?
Алекс принялся невнятно бормотать слова оправдания, но управляющий остановил его пренебрежительным жестом.
– До недавнего времени мне нравилось, как ты работаешь, Аванди. Твое обращение с клиентами, твоя энергия, честолюбие и даже некоторая беспринципность, допустимая в бизнесе. И теперь мне