дворянин, верно? Богатый мальчик, играющий в разбойников. С чего я, собственно, сижу здесь и точу с тобой лясы?
– С того, что тебе нужны мои лучники.
– Нет. Я уже отказался от этой затеи. – Друсс подставил разбойнику кубок, и тот наполнил его с прежней насмешливой улыбкой.
– Отказался? Как бы не так. Сейчас я скажу тебе, что ты будешь делать. Ты поторгуешься со мной еще немного, предложишь мне награду и помилование за мои преступления – а если я откажусь, ты убьешь меня и предложишь то же самое моим людям.
Друсс был потрясен, но не показал виду.
– Может, ты и по руке читать умеешь? – спросил он, попивая свое вино.
– Ты слишком честен, Друсс. И мне это нравится. Поэтому я скажу тебе прямо, что позади нас в кустах сидит Йорак со стрелой наготове.
– Значит, я проиграл. И твои лучники останутся при тебе.
– Э-э, любезный, не ожидал я, что Друсс-Легенда так легко сдастся. Выкладывай свое предложение.
– Нет у меня времени в игры с тобой играть. Был у меня друг, такой же, как ты, – Зибен-Бард. Он тоже умел молоть языком и мог убедить тебя в том, что море – это песок. Мне никогда не удавалось его переспорить. Он тоже говорил, что не имеет никаких устоев, – и лгал, как и ты.
– Но это он сотворил легенду и сделал тебя бессмертным, – мягко заметил Лучник.
– Да. – Друсс перенесся мыслью в давно прошедшие годы.
– Ты правда прошел весь свет в поисках своей женщины?
– Да, это как раз правда. Мы с ней поженились совсем юными. Потом работорговец по имени Хариб Ка налетел на нашу деревню и продал мою жену восточному купцу. Меня в это время не было дома – я работал в лесу. И я пошел за ними следом. Мне понадобилось семь лет, чтобы найти ее, – она жила с другим мужчиной.
– И что же с ним сталось?
– Он умер.
– А она вернулась с тобой в Скодию?
– Да. Она любила меня. По-настоящему.
– Любопытное дополнение к твоей саге.
– Как видно, с годами я размяк, – хмыкнул Друсс. – Обычно я не люблю распространяться о прошлом.
– А что стало с Зибеном?
– Он погиб при Скельне.
– Он был тебе дорог?
– Мы были как братья.
– Не могу понять, почему я напоминаю тебе его.
– Может быть, потому, что вы оба прячете какую-то тайну.
– Может быть. Но скажи же – что ты собирался мне предложить?
– Помилование всем и по пять золотых рагов на брата.
– Этого мало.
– Ничего лучшего я тебе предложить не могу.
– Скажем так: помилование, по пять золотых рагов на всех шестьсот двадцать человек и еще одно условие. Как только будет взята третья стена, мы уходим – с деньгами и с грамотами о помиловании, скрепленными княжеской печатью.
– Почему именно третья стена?
– Потому что это – начало конца.
– Да ты стратег, как я погляжу.
– Можешь не сомневаться. Кстати, как ты относишься к женщинам-воительницам?
– Я