как они выразились, визит и поведал свою историю. В конце первой главы – то есть в конце повествования о «телячьих нежностях» мистера Кокса – мисс Браунинг удивленно всплеснула руками.
– Подумать только! Молли, которую я помню совсем еще крохой, обзавелась возлюбленным! Однако! Сестрица Феба, – позвала она сестру, которая как раз входила в комнату, – у нас для тебя невероятные новости! У Молли Гибсон появился возлюбленный! Можно даже сказать, что ей едва не сделали предложение руки и сердца! Не правда ли, мистер Гибсон? А ведь ей всего шестнадцать!
– Семнадцать, сестрица, – поправила ее мисс Феба, гордившаяся тем, что знала все о домашних делах дорогого мистера Гибсона. – Ей исполнилось семнадцать 22 июня.
– Что ж, будь по-твоему. Семнадцать, если тебе так больше нравится! – нетерпеливо бросила мисс Браунинг. – Но факт остается фактом – у нее есть возлюбленный. А мне казалось, что еще вчера она бегала в коротких штанишках.
– Уверена, что ее история настоящей любви будет развиваться красиво и гладко, – заявила мисс Феба.
Мистер Гибсон понял, что настал его черед, ведь эта история не была рассказана еще и наполовину, а он не хотел, чтобы они слишком уж углубились в дебри рассуждений о любовной интрижке Молли.
– Молли об этом ничего не знает. Я даже не заикался о ней никому, кроме вас двоих и еще одного старого друга. Я хорошенько выбранил Кокса и сделал все, чтобы удержать его привязанность, как он сам выразился, в рамках приличий. Но при этом я решительно не представлял, что делать с Молли. Мисс Эйре уехала, а оставить их двоих в доме без присутствия достойной доверия женщины я, сами понимаете, просто не мог.
– Ах, мистер Гибсон! Почему же вы не отправили ее к нам? – прервала его мисс Браунинг. – Мы бы сделали для вас все, что в наших силах. Ради вас и ради ее бедной покойной матери…
– Благодарю вас. Я не сомневался в вас, но нельзя же было оставить ее в Холлингфорде как раз тогда, когда Кокса охватил праведный пыл влюбленности. Правда, сейчас ему уже лучше. После показательного голодания, которое он счел нужным продемонстрировать, аппетит вернулся к нему с удвоенной силой. Только вчера он съел три порции пудинга из черной смородины.
– Вы, пожалуй, слишком уж великодушны, мистер Гибсон. Три порции! И ровно столько же мяса, смею предположить?
– А! Я упомянул об этом только потому, что у молодых людей обычно наблюдаются качели между любовью и аппетитом, и посему третью порцию я счел хорошим знаком. Но, как вы понимаете, то, что случилось один раз, может повториться и в другой.
– Не знаю, право. Фебе однажды предлагали руку и сердце, – протянула мисс Браунинг.
– Ш-ш, тише, сестрица! Если мы станем говорить об этом, это может оскорбить его чувства.
– Какой вздор, дитя мое! Это было двадцать пять лет тому, а теперь уже и его старшая дочь сама вышла замуж.
– Признаю, он не отличался постоянством, – умоляюще проговорила мисс