Штука дьявольская, посреди установки я едва не накинулся на нее. Все никак не мог отделаться от видения качающейся на них Дженни, голенькой и ждущей, когда я покачу по ней, как по рельсам. Пришлось три раза сбегать в хозяйственный за материалами, и дело кончилось тем, что я удалил часть потолка, чтобы надежно закрепить несущие стойки. Надо было приладить доски и выслушать советы пяти разных работавших в хозяйственном парней, которые все, как один, с нетерпением ждали моего возвращения с красочным рассказом о том, что и как происходило вечером.
Теперь же, вместо того чтобы вернуться, вальсируя, как бог, и рассказать им о пылком сексе, каким мы занимались, свешиваясь с потолка, придется мне плестись к ним с повинной головой, сгорая от стыда. Не получится поведать офигенную историю о том, как была вызвана полиция из-за странных, диких, звериных звуков, летевших из нашей комнаты, или о разбитых стеклах в окнах дома из-за того, что качели раскачались чересчур сильно. Единственное, о чем я мог поведать, – это о том, как пал на коленки и ревел, как девчонка.
Когда я смежу веки на сон грядущий, то придется мне рисовать себе в воображении Дженни, полностью одетую, с нашим трехмесячным сыном на руках, укачивающую его на наших СЕКС-КАЧЕЛЯХ.
– Но ведь… это мои качели, – громко скулю я и стараюсь не топнуть ногой.
– Тс-сссссс, я его только-только опять убаюкала, – шепчет Дженни и сурово смотрит на меня, а сама мягко покачивается из стороны в сторону, не сводя любящего взгляда с Билли… НА МОИХ, МАТЬ-ИХ-ДРЮЧЬ, СЕКС-КАЧЕЛЯХ!
– Секс… меня… качели… плохой… секс… тошнилово.
Чушь. Только она и вылетает у меня изо рта. Чистая чушь.
Подарок, что по замыслу должен был вернуть нашей половой жизни молодость, теперь превратился в новую люльку для младенца.
Тошнилово.
– Иди сюда, Дрю, подсаживайся ко мне на качели. Тут полно места, – тихо говорит Дженни, не сводя глаз с Билли.
Сидеть рядом с женой на секс-качелях безо ВСЯКОГО секса? Не понимаю, что происходит. Она по-английски говорит?
– No hablo[2] по-СЕКСки! Билли плохой! Мой хотеть! – сокрушаюсь я, на этот раз и впрямь топая ногой.
– Дрю! Какая муха тебя нынче укусила? – громко шепчет Дженни.
МОЙ ОТДРАЛЕТ РАССЫХАЕТСЯ, А ГЛАЗА МОИ КРОВЬЮ СОЧАТСЯ! Вот какая муха меня укусила, женщина!
– Ты портишь мне подарок, – жалуется она.
– А ты мой отдралет портишь! – жалуюсь я в ответ.
– Я порчу твой арбалет? Хотя бы что это такое? Я и пальцем твой арбалет не трогала.
Вот уж поверь, мне отлично известно, как долго ты мой отдралет не трогала. Перешептывание явно ни к чему не приводит.
Получив отставку, сую мобильник в карман и направляюсь в ванную, на ходу выискивая новейшие поступления на Эротика. точка. ком.
– Ты куда? – вполголоса спрашивает Дженни, провожая меня взглядом на моем пути позора через всю нашу спальню.
– На задворки, на шашлычок, где Мисти со своим дружком Баффи загнали