у вас… А?
– Ты чего, арбуз? Да ты никак дурак? – грубо спросил человек С тяжелым дыханием, и перед глазами Белозерцева снова побежала вертикальная строчка, прозрачно-черная, верткая, бездушная, с вызывающими резь промельками-паузами. В висках запульсировала боль. – Ты нам на воле нужен, а не в темнице. Иначе кто вместо тебя соберет деньги?
– У меня есть три зама, есть главбух…
– Я же сказал – этим будешь заниматься ты и только ты. Лично! Если поручишь замам или главбуху – в таком разе Костику также оттяпаем уши. Вначале одно отрежем, потом другое. Чтобы папашка не мудрил.
– Все понял, – задыхаясь, проговорил Белозерцев, – я все понял….
– У-умный, – насмешливо протянул человек с тяжелым дыханием. – Это второе условие – молчание среди своих. Никому из своих, арбуз, ни слова. Третье условие: завтра в десять часов утра ты должен будешь передать нам сто пятьдесят тысяч «зеленых». В фирменной сумке. С надписью «Белфаст». У тебя ведь полно сумок с такой надписью?
Белозерцев покивал головой, потом, сообразив, что собеседник не видит его кивков, пробормотал сдавленным голосом:
– Да… да-да! Есть сумки!
– Вот и хорошо. Запасливый ты человек, арбуз! – похвалил Белозерцева телефонный собеседник.
Фирма, где Белозерцев был президентом, являлась совместным с ирландцами предприятием, занималась куплей, продажей, обменом и прочими операциями, напарником Белозерцева с ирландской стороны был Джон Фастрейн, в название фирмы «Белфаст» вошло начало фамилии Белозерцева и начало фамилии Фастрейна. Фастрейн заказал у себя симпатичные синие сумки с черной неброской надписью «Белфаст» – их вручали гостям фирмы и особенно охотно тем, кто проводил с «Белфастом» успешные переговоры, когда «Белфаст» оказывался с выгодой. В таких случаях в сумки вкладывались дорогие коньячные наборы и коробочки с ювелирными изделиями.
– Вот в фирменной своей сумке и приготовишь передачку. Взамен получишь кассету с изображением своего дорогого Костика. Чтобы был спокойным и готовил очередные сто пятьдесят тысяч.
– Где… где состоится передача?
– Не гони лошадей, арбуз! – загромыхал голосом телефонный собеседник. – Это мы тебе сообщим… По спутниковой связи, через центральную аппаратную! – было слышно, как он усмехнулся, сплюнул в сторону от трубки. – Убедимся, что все в порядке, никто не засек наши дипломатические переговоры и сообщим. Понял?
– Да.
– Конец связи! Собирай деньги, арбуз, и жди вестей! Аривидерчи, Марчелло!
20 сентября, среда, 10 час. 00 мин.
Минут пять Белозерцев сидел неподвижно, с шумом втягивая в себя воздух, лицо его пошло нездоровыми пятнами, в височных выемках скопился пот, глаза ввалились. Белозерцев в считанные миги постарел, сгорбился.
В кабинет кто-то вошел, Белозерцев, не поднимая головы, вяло махнул рукой, отправляя вошедшего назад.
Дверь едва слышно закрылась. Белозерцев невольно застонал, сдавил пальцами виски, стараясь избавиться от обиды, боли,