и написала на листке бумаги красным фломастером: «Уволена!» А рядом нарисовала цветок и лягушку. Вообще-то, получалось, что цветок увольняет лягушку, а слово написано над ним в пузыре, как делают в комиксах. Но внимательный глаз мог бы заметить, что на шее у лягушки – любимые мамины бусы.
Это был мой дебют в карикатуре.
Как ни печально, рисунок не привлек ее внимания. Вместе с другими он угодил в кухонный ящик. Туда же попал и пингвин, которого я копировала с фотографии, и кошка, над которой я корпела целую неделю, и даже бабочка, под которой мой учитель подписал: «Великолепно! Настоящий талант!»
Сегодня мне не нужно придумывать, чем привлечь внимание мамы. Сверкающий бриллиант на пальце левой руки гарантирует его. Мой Брэдли, что называется, блестящая партия. Он – мускулистый блондин с изысканными манерами, который хочет на мне жениться.
Скоро я стану миссис Кенсингтон Коннорс. Вся трепещу, как подумаю об этом.
Только почему я так нервничаю? Брэдли замечает, что я любуюсь кольцом, ободряюще улыбается и, взяв меня за руку, открывает входную дверь. Он знает, как важно для меня мнение семьи и как мне не терпится наконец показать им кольцо и начать подготовку к свадьбе.
Проходим на кухню, где мама и Рен вместе творят кулинарные чудеса. Тошнотворно-сладкий запах выпечки бьет в нос. Пытаюсь игнорировать знакомое неприятное чувство. Из уверенной в себе женщины двадцати девяти лет в одно мгновение я превращаюсь в подростка, отчаянно жаждущего их одобрения.
– Привет! – говорю я, нервно улыбаясь.
Брэдли целует маму в щеку и машет рукой Рен. Потом подмигивает мне и направляется в гостиную, где папа и Грейсон обсуждают какие-то медицинские проблемы так громко, что я слышу обрывки их диалога.
Мама ставит миску с тестом на стол и вытирает руки о фартук.
– Смотрите-ка, кто к нам пришел! Нечасто мы ее теперь видим, правда, Рен? – говорит она таким тоном, будто я случайная гостья, а не выросла в этом доме.
– Привет, мам.
Мама подходит и обнимает меня, но объятие совсем легкое. Она в одном из своих платьев-футляров а-ля Жаклин Кеннеди, в нарядном фартучке с цветами и оборочками, а Рен… Ох, да у нее почти такой же фартук! Вместе они смотрятся как одинаково одетые мать с дочерью. Чувствую укол ревности. Так и хочется крикнуть невестке: «Заведи собственную маму!» Но я знаю, что мать Рен умерла, когда та была совсем маленькой, и я вроде как должна отнестись с пониманием.
– Привет, Кенсингтон. Неплохо выглядишь. – Рен скупо улыбается и не двигается с места. Взгляд ее задерживается на моей новенькой сумке от «Коуч». Той, на которую я так долго копила. – Видела эту модель. Уже, кажется, все их купили. А я положила глаз на новую «Беррберри».
C улыбкой киваю, как бы признавая, что да, она по-прежнему круче меня.
– Так. Ну, посмотрим. Показывай. – Мама указывает пальцем на мое кольцо.
В груди разливается победное чувство. Команде Кензи светят призовые очки. Стыдно признаться, но я веду счет. До сих пор. Хотя никогда не выходила в соревновании первой.
Общий счет на сегодня примерно таков:
Команда Рен: двести семьдесят пять очков.
Команда мамы и папы: и не сосчитать.
Команда Грейсона: ровно сорок пять. Хотя, с тех пор как я с Брэдли, он ко мне не так придирчив.
Команда Кензи: четыре. Включая сегодняшнее.
Четыре очка за всю жизнь, прошедшую на вторых ролях. В школе я попала на бал лучших выпускников, но королевой бала меня не выбрали. В колледже вошла в первую десятку по успеваемости, но не стала выпускником года и не произносила речь, как мой брат Грейсон. Я – креативный директор успешного агентства, однако мою работу не считают серьезной. То ли дело медицина! Отец, Грейсон, Рен – врачи.
Моим первым настоящим достижением стал Брэдли. Когда я привела его в дом, все пришли в неописуемый восторг. Брэдли, честно сказать, вписывается в мое честолюбивое семейство куда лучше меня. Второе очко мне за то, что я продержалась с ним год. Третье – за то, что мы на прошлой неделе обручились. А четвертое только что принесло мое мегакольцо.
Вытягиваю руку к окну – в солнечном свете бриллиант искрится сильнее.
Рен подходит взглянуть поближе.
– О! Изумительно, Кенсингтон! Брэдли так хорошо к тебе…
Уверена, она имеет в виду, что Брэдли слишком хорош для меня. Раздуваюсь от гордости: вот какое дорогое кольцо способен купить мой жених! И какой у него тонкий вкус! Неважно, что это не мой собственный вкус. Главное – кольцо от «Тиффани», камень в нем огромный, и оно завоевывает очки.
– Ох, а ногти-то! – вдруг морщится Рен. – Кензи, нужно сделать маникюр. Кольцо привлекает внимание к рукам, жаль будет, если неухоженные руки испортят впечатление. Ты просто обязана это сделать. Ради Брэдли.
Треньк!
Команда Рен: двести семьдесят шесть.
Она роется в сумочке, достает визитку и вручает мне.
– Вот,