и рванулась за молодым ментом.
На холодном линолеуме казенного коридора покоился тот, кто неоднократно помогал мне в беде. Я бросилась перед ним на колени и крепко зажмурила глаза. Там, под карманом, где недавно возлежал злобный алмаз, виднелась черная энергетическая дыра.
«Надо немедленно залатать эту пробоину», – подумала я и представила себе груду красных кирпичиков. Наклонившись над воображаемым стройматериалом, я бережно взяла в руки первый кусочек обожженной глины и умело приложила его к траурному отверстию. Затем последовал второй, третий….
Через несколько минут больной встал и сделал несмелый шаг навстречу запыхавшимся людям в белых халатах.
– Ему уже лучше, – бережно поддерживая капитана, восторжествовала появившаяся из ниоткуда незнакомая женщина.
Круто развернувшись, я с трудом прорвалась сквозь непроницаемый строй возбужденных ментов и понеслась за норковой шубой. Она сиротливо возлежала на полу и терпеливо дожидалась меня. Не застегиваясь, просто набросив зимнее одеяние на плечи, я выбежала из осточертевшей ментовки, решив никогда в нее не возвращаться.
Примчавшись на такси домой, я наткнулась там на Агнию Артемовну. Она восседала рядышком с присмиревшим Карлосом и мирно пила травяной чаек.
«Старая варежка, необузданная жадность», – вспомнила я слова Жемчужного и неожиданно для самой себя нервно расхохоталась.
– Как поживаете, милая? – с шумом отхлебывая большущий глоток пахучей полезной жидкости, прощебетала любопытная соседушка.
– Ничего хорошего, – усаживаясь напротив чудной парочки, невежливо буркнула я.
«У нее тоже есть приличная пробоина в черепушке», – бросая рассеянный взгляд на крупную, наверное, шестидесятого размера голову стокилограммовой дамы, подумала я и, сконцентрировавшись на темной энергетической дыре, стала гипнотизировать ее отчетливые границы. Наверное, мне показалось, но черная клякса принялась постепенно стягиваться, и вместо нее моим изумленным глазам явились розовые мозговые извилины.
«Несомненно, интересное занятие», – решила я и пошла раздеваться.
– Со мной творится что-то противоестественное, – услышала я сокрушенный голос Агнии Артемовны. – До свидания, дорогой Карл Жанович, спасибо за чай, а я пойду домой.
Хлопнула входная дверь, и в спальню ворвался возмущенный домовой.
– Снова ты лезешь со своими добрыми делами! – потрясая маленькими кулачками, заорал он. – Хочешь, чтобы возле твоей квартиры толпились больные и убогие со всего света?
– Разве Творец запрещает помогать нуждающимся? – искоса наблюдая за небывалым ранее гневом друга, напряглась я.
– Тебе мало ментовки? – оседая на пол, задохнулся от ярости элементал. – Кто из стражей правопорядка сегодня вспомнил, что ты подсобила им вычислить колоссальное количество преступников?
– Но ты же сам порекомендовал мне, – опускаясь рядом со скандалистом,