улыбнулся снисходительно. Взглянул на принцессу, раздвинул в улыбке губы:
– Если вы говорите это от чистого сердца, дорогая Генриетта, я отвечу вам: у вас есть возможность сделать мне приятное.
Он повернулся к замершим придворным. Махнул музыкантам – играйте!
– Развлекайтесь, господа! Развлекайтесь!
Вновь обернулся к принцессе.
– Ваш муж, сударыня, жалуется на ваши ежедневные сборища. Он утверждает, что вы, моя дорогая, находите теперь удовольствие в общении с господином де Гишем? Вы огорчаете вашего супруга!
Генриетта промолчала.
– Я слышал также, что в ваших комнатах так весело, что фрейлины королевы-матери мечтают попасть в вашу свиту, чтобы их вечера были не так однообразны.
– Не более весело, чем всегда, сир. Я помню, – проговорила она осторожно, – вашему величеству прежде нравилось бывать здесь.
Он взглянул на Генриетту, перевёл взгляд на притаившуюся в глубине комнаты фрейлину.
– Мне и теперь нравится. И я желал бы продлить это удовольствие. Я буду приходить к вам вечерами, дорогая сестрица. – Он снова посмотрел в угол, где Луиза де Лавальер шепталась о чем-то со своей подругой, Анной-Констанцией де Монтале. – Надеюсь, присутствие здесь короля успокоит вашего супруга.
Генриетта присела в реверансе, опустила голову, скрывая усмешку.
Успокоит? Только его величество может быть так забывчив! Ведь совсем недавно именно присутствие короля в её апартаментах доводило до бешенства её мужа, Филиппа, герцога Орлеанского. Он настолько был раздражён тем удовольствием, которое находили в общении друг с другом его брат и его жена, что даже бросился жаловаться королеве-матери на чрезмерное увлечение ею, Генриеттой, короля. И разве не с этого начался весь этот нелепый маскарад? Разве не благодаря дурацкой идее её величества Анны Австрийской родилась эта проклятая связь Людовика с простушкой-Лавальер? И теперь она, дочь Карла I Стюарта, внучка Генриха IV, должна быть ширмой для отношений короля с Лавальер?
В ярости она сжала губы. Вдохнула-выдохнула. Вернула на лицо улыбку.
Когда Генриетта выпрямилась, на её лице не осталось ни следа от пронёсшейся в душе бури.
– Конечно, сир. Я бесконечно рада быть полезной вашему величеству.
Людовик улыбнулся.
– Прекрасно! Будем друзьями, дорогая!
Он решил подтвердить сказанное толикой внимания. Взглянул ей в глаза.
– Вы печальны? Что вас тревожит?
Генриетта опустила взгляд. Приняла вид монашески-отрешённый. Подумала: всему своё время.
Пусть пока торжествует Лавальер. Раз прямо сейчас она, Генриетта, не может вернуть себе милость короля, она подождёт. Время всё расставит по своим местам. Пока же, согласившись стать союзницей его величества в его амурных делах, она получила право просить. И она им воспользуется. Она поддержит друга и уничтожит врага. Слава Богу, в данном случае, враг