даже я умру,
То где-то возродится вновь
Великая и чистая любовь.
Душа…
Душа… Печальные глаза,
Омыты грустною слезою…
Бежит, сверкает бирюза
И растворяется с росою.
Ромашкой, в пекле средь пустынь…
Мечтает о прохладе летом,
Цветком Жасмина средь святынь,
Омытая росой с рассветом.
Прохладный дождик оросит
Земли цветущие угодья…,
Надежда, мысли воскресит…,
И встрепенет душа поводья.
Вперед, без горьких сантиментов.
Не важно, что грустят глаза,
Купаясь в бурях комплиментов,
Падет предательски слеза.
Взлетит, подхваченная ветром
Душа, измученная в ночь,
Окутанная мягким фетром,
Под шелест листьев – сердца дочь.
Вдохновение
Поэт, учуяв вдохновение,
Уходит в грезы и мечты,
Вдыхая дух в стихотворение,
Он строит для души мосты.
И вот, в печали, даже в радости,
Он вестник…, что собрал вояж,
Летя, вкушая музы пряности,
И раздавая свой багаж.
Поэт! Да! Любитель приключений!.
Ушел от мира уж давно,
Для всех он бедный, странный гений,
Что свечи жжет и пьет вино.
Бушует за окном природа,
Гремит гроза, шумит листва.
В закатном плаче, крик, тревога,
Но слышит музы он слова.
И не страшны ему закаты,
Над догорающей свечой.
Допишет он свои трактаты,
И воспарит с другой мечтой.
«Иногда мы грустим напрасно…»
Иногда мы грустим напрасно,
Забывая, что жизнь прекрасна.
Отдаем мы себя всецело – суете…
И делам без дела – пустоте…
Морячка
Огнем спаленная душа
Кричит и плачет,
Стоит подводная гряда
И вой собачий.
Морячка гордая
Стоит у края моря,
Еще не скоро запоет,
Ведь душит горе…
Героя ждет она домой —
Слезой умыта,
Забыта всеми и собой —
Судьбе открыта.
Сорокалетние
Сорокалетние, мы в поиске – невольно
От жизни подуставшие слегка,
Мы продолжаем путь свой – своевольно
Бросая жизни взгляд издалека.
На мир детей, родной и близкий сердцу,
На жизнь свою, устроенну давно,
На ту одну, единственную дверцу,
Которую открыть не суждено.
Но на пороге мы стаять не в силах,
И каждый в праве выбирать ключи,
Со скрипом рвем и надрываясь в жилах,
Мы сохраняем пламя у свечи.
Но грусть необъяснимая нас гложет,
И хобби наше, не спасает нас,
Мы