флаги на ветру,
Ход судну самый полный дан!
Пусть все завидуют ему…
Стоит у степса – капитан!
Он смотрит в даль за горизонт…
Ему там только цель видна,
Он любит рынды тонкий звон,
Налив стакан – он пьёт до дна,
Он может женщину любить,
Когда вокруг ревут шторма!
Он хочет обо всём забыть…
Стихия моря нам дана.
Уходим быстро от земли
Под киль семь футов – капитан!
Шторм
На море шторм, и волны стонут,
Бьют о форштевень корабля…
Куда идти в такую пору…?
Скажи мне – Родина моя…
Конь – огонь
С утра намедни как-то конь,
Не просто конь, а конь – огонь,
Купаясь в солнечных лучах,
Копытами, стуча игриво,
свидетелем пошел…
Всё было б ничего,
Но приключилось диво.
С востока по небу летя,
Не просто так, а так красиво,
Горыныч змей на скорую посадку
заходил…
Живот подвёл, терпенье лопнуло,
Терпеть – нет больше сил!
Слегка недотянув,
Злодей с небес,
В поганое болото угодил.
Пораспугал всех птах,
Изматерился весь,
Измазался как черт,
Очухавшись потом,
Сказал коню пугливо:
– Хоть я, и в ситуации такой,
Но всё равно – летаю я красиво!
Мне не жить
Мне не жить в заколдованном страхе,
Что меня никогда не поймут…
Не стреляться в последней рубахе,
По новеллам меня – узнают!
Москва, которой – нет
Мне не услышать тех колоколов,
Дух времени, лишь памяти преданье.
От той Москвы, которой с нами нет,
Остались лишь одни воспоминанья…
Ты утонула в глубине веков,
Твой образ только вечность нарисует.
Здесь нет Хитровки, и Ямщицкой нет!
Городовой у думы не тоскует…
Извозчики в фонтанах лошадей,
Уже не поят, матом покрывая.
Нет мостовой, и гимназистов нет!
Нет перезвона конного трамвая…
И не скрипит на улице фонарь,
Крестьянскую заставу освещая.
Тюрьмы таганской, на таганке нет!
И царский герб на башнях не сияет…
– Где это всё? Лишь тишина в ответ…
Оковы времени, нет хуже наказанья.
Нет той Москвы, она в круженье лет.
Сбылось суровой жизни предсказанье…
Их будут помнить
Не назовут моим именем улицы,
И переулки, не назовут…
У моей статуи не прищурятся,
Ни финн, ни русский и не якут.
Не будет памятник приукрашенный,
Блестеть