здано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1 Цикл «Под пеплом»
Этот цикл зарисовок и стихов следует параллельно написанию первого тома романа «Врата Мастера». В разработке на тот момент уже четвёртый том «Алая луна» и только-только «родившийся» персонаж красавца аристократа из старого итальянского рода. Его ждут тяжкие испытания, он потеряет не единожды дом. Но обретёт потом намного больше, чем имел. Познает силу, и не только физическую. Он научится ценить то, что не ценил раньше, потому что судьба дала ему уникальный шанс, какого нет у большинства – родиться заново и осознать всю хрупкость бытия и собственной души. Осознать, что душа это не только нечто незримое, неощутимое и как ему казалось раньше – не значительное…
Через боль, через кровь, свою и чужую, через полное опустошение, словно на пепелище в его душе, как на выжженной огнём войны земле, появляются ростки… Хрупкие, тонкие и чистые, для новой жизни с прежним опытом и накопленной мудростью.
А в это время в Лиферии, на континенте «На грани миров» в самом разгаре роман той искристой черноволосой голубоглазой девчонки, что отправила его как школьника в класс при их первой встрече в Академии, и пришедшего в их мир красивого и застенчивого оборотня Микеля. Тормента бросилась с головой в этот роман с уютным добродушным мужчиной, чтобы забыть хранителя, так неосторожно тронувшего струны её души и исчезнувшего по этой же причине. Хранитель не может быть со смертной. И как же ей быть? Крис только-только пережила передрягу с попыткой кражи Книг Судеб иномирцами, едва не лишившими и её собственной судьбы. Оборотень из-за неё может погибнуть…
Но Крис тогда ещё не знала, что уже однажды встретила свою судьбу. Вампир Сальватор в это время хоронит очередное из своих имён где-то в другом мире, умирает вновь и вновь, бросается из одной войны в другую, меняет женщин, разбивает сердца, убивает, не щадя, не видя смысла ни в смерти, ни в жизни…
А Кейн ещё не знал, что сердце может болеть не от острой стали. Он в это время был на грани между Светом и Тьмой, и спас его аромат сакуры одним лазурно-солнечным днём…
Секунда
Время падало…
Время падало тихой капелью с ветвей.
И луной в синеву время падало.
Оно падало каждой песчинкой во тьме.
И осколками зеркала падало….
Время падало…
Время медленно…
Время медленно тлело стволом у виска.
Тяжкой мыслью текло очень медленно…
Оно таяло порохом, стыла рука…
Оно знало, насколько отмерено…
Время медленно…
Время замерло…
Время замерло на острие, на часах…
Пустоты отражением в этих глазах…
Черной стаи обрывками на небесах…
За секунду до выстрела в этих слезах…
Время замерло….
Свидание с гранью
Снова упругий бьёт… Снова…
Ветер в полёт зовёт вниз.
Волосы трепет. И страх. Больно…
Темная крыша. И ночь. Карниз.
Снова мне режет сталь… Снова…
Сталь твоих слов…
Сталь…
В кровь…
И разорвать себе криком горло.
Это бессмысленно.
Пусто.
Вновь.
Нет бесконечности…
Нет… цели.
Рвёт изнутри.
Рвёт.
Боль.
Дай мне команду, дай новый
К перезагрузке души пароль.
Это абстрактно. Это. Странно.
Это колючий мир.
Мрак.
Где-то отдельно там тает
Жизнь моя.
Здесь – смерть.
Знак.
Снова пронзает вихрь.
Режет.
Сердце на атомы.
В прах.
В твердь.
Словно косы Черной Ведьмы скрежет…
Боль. Ветер. Знак. Свет… С…
Перезагрузка….
Без масок…
…без твоих…
Оставь этот бред! Какие «оковы»?!
Забудь о заветах седых мудрецов.
Назвать страсть греховной давно уж не ново,
Считать похоть страстью – остаться глупцом.
Отбрось эту «скромность», свою «непорочность»,
Не нужно мне «масок» твоих,
Фальшивый румянец давно уж не в моде,
Здесь