он знается с работорговцами, которых в то время было весьма много, если сам не принадлежит к числу их. Но так как он направлялся в Килву, откуда мы намеревались отправиться в глубь страны, то я решил воспользоваться его шхуной для перевозки нашего отряда и багажа.
Сговориться с ним было не очень легко – по двум причинам: во-первых, ему, по-видимому, не хотелось, чтобы мы охотились в местности, лежащей за Килвой, где, по его словам, совершенно не было дичи. Во-вторых, он заявил, что хочет отплыть немедленно. Однако я представил ему очень веский аргумент, на который он ничего не смог возразить – именно, деньги, и в конце концов он согласился отложить свой отъезд на две недели.
Потом я принялся за набор людей, которых, по моему расчету, для нас требовалось не менее двадцати. Я вызвал в Дурбан из Земли Зулу и верхних округов Наталя разных охотников, сопровождавших меня в прежних экспедициях. Их собралось около дюжины. Я всегда был в хороших отношениях со своими кафрами, и куда бы я не собирался, они охотно сопровождали меня.
Начальником над ними после себя я назначил одного зулуса по имени Мавово. Это был мужчина высокого роста, с очень широкой грудью, возрастом старше среднего. Он обладал необыкновенной физической силой. Про него рассказывали, что он может повалить на землю быка, схватив его за рога. Я сам видел, как он пригнул к земле голову раненого буйвола и удерживал его до тех пор, пока я не подошел к зверю и не пристрелил его. Когда я впервые встретил Мавово, он был мелким вождем и колдуном в Земле Зулу. Он вместо со мной сражался за принца Умбулази в великой Тугельской битве[26] – чего Кетчвайо никогда не мог простить ему. Спустя около года он получил предостережение, что его хотят убить. Тогда он бежал с двумя женами и ребенком. Убийцы настигли его прежде, чем он успел добраться до границы Наталя, и закололи его старшую жену и ребенка второй. Их было четверо, но, несмотря на это, Мавово, обезумев от ярости, бросился на них и перебил их всех. Потом с оставшейся в живых женой, израненной так же, как и он, перебрался через пограничную реку в Наталь. Вскоре умерла и вторая его жена; она не смогла пережить потери ребенка.
Мавово больше не женился, быть может потому, что теперь он был человеком без средств, так как Кетчвайо забрал у него весь скот. Кроме того, его лицо было обезображено ассегаем, отхватившим у него правую ноздрю. После смерти своей второй жены он отыскал меня и сказал, что, став вождем без крааля, он хочет поступить ко мне на службу в качестве охотника. Я принял его и никогда в этом не раскаивался, так как он был очень верным слугой, храбрым, как лев, вернее, как буйвол, так как лев не всегда бывает храбрым.
Другим человеком, за которым я не посылал, но который явился сам, был старый готтентот по имени Ханс, спутник почти всей моей жизни. Когда я был мальчиком, он был слугой моего отца в Капской колонии. Он сопровождал меняв некоторых тогдашних войнах и разделял со мной все опасности приключений. Так, например, я и он были единственными людьми, избегнувшими участи Ретифа и его товарищей, убитых зулусским королем Дингааном.