и язвинах. Именно тогда меня посетила мысль, которая все ещё не даёт покоя: для себя я всё могу поменять, почти всё, что пришло в негодность, устарело, надоело. Но могу ли я поменять свою обветшалую планету на что-то более подходящее? Мне жутко на неё смотреть, и от страха этого я поскорее хочу домой, в своё уютное безопасное место. Но, о, ужас, я вдруг понимаю: то, что я вижу с высоты незабываемого космического полёта и есть мой дом. И я спускаюсь на Землю уже совсем другим человеком.
И что мне остаётся? Много повидал, везде побывал. Кроме места, где жили мои предки. Ну, на самом деле, не в квартире же оно моего дедушки, в укромном уголке среди его удочек. И не в том рыбопитомнике, где мы с ним ловили разведённых щук. «Тогда где?» – спрашиваю родителей. Молчат, глазами хлопают. «Где, спрашиваю, деды ваши жили, помните? Бывали там?». Мамаша вообще не поняла вопроса: «Как где жили? Тут и жили». Через пару дней на отца снизошло озарение. В виде смутного, правда, воспоминания о некоем селе Ростки на южном Урале. Там, по туманным рассказам папаши, и жил его прадед с семейством. Вскоре отыскался архив фотографий и небольших видеофрагментов почти столетней давности, начиная с две тысячи седьмого года. Но вот проблема. Исторические кадры есть, а что за люди на них – не известно. Кто таким писклявым голосом поёт? – не знаю. Кто натуральное мясо на углях жарит? – понятия не имею. А вот этот мальчик, наш дедушка или не наш? Да вроде он. Ну, или… Что ну?.. Ну, может этот, светленький?.. Что ж они так все похожи?..
Я был взволнован, словно находился на пороге грандиозного события. Причём, не видя ни намёков на это событие, ни самого порога. Нетерпеливое ожидание. Свербящее предчувствие. Это можно объяснить только после того, как всё случилось. А то, что случилось – произошло внезапно, перевернуло мою жизнь и изменило её навсегда. Наверное, таким и бывает предчувствие счастья. Счастья, которого желаешь всей душой. Но сам ещё об этом ничего не знаешь.
В ближайший выходной я уже стоял у дорожного знака «Ростки». Этот воскресный день стал самым знаковым в моей жизни. И о нём я бы хотел рассказать как можно подробнее.
2
Деревня, надо сказать, оказалась не в богом забытом месте. Всего двести пятьдесят километров от аэропорта Усть-Уфимска – делового центра южного Урала. Половину дороги проехал по скоростной трассе с типичным степным и унылым пейзажем. Но сразу после намеченного в путеводителе поворота, я оказался в стране холмов и высокой дикой травы. Желтовато-зелёные возвышенности волнами накатывались на ветровое стекло. И чтобы усилить удовольствие, схожее с прыжком в морскую стихию, я даже добавил оборотов в электротурбины. Странно, но погода здесь виделась другою. Густое небо нависало и при подъёме вверх казалось необычайно ярким. Холмы то обрастали лесом, то лысели, то наливались озёрами, по краям плотно утыканными камышом. Дороги петляли, но населённых пунктов почти не встречалось. Изредка можно было наблюдать робко выглядывающие из-за холмов деревушки, существование которых