хотя он немного взбодрился, как и Сьюзан Уайт. Когда старик потащился к дому, Дэн прошептал:
– Пошло дело.
Кайл снова посмотрел на фото. Судя по подписи, Семерых на нем не было. Других фотографий фермы Макс не нашел. Ирвин Левин купил ее у блаженной Сэнди Уоллес (она же – сестра Юнона), умершей от заражения крови. Она бежала незадолго до раскола.
Из-под плащей виднелись ноги в сандалиях, символ аскезы. Ирвин Левин писал, что во Франции красивых девушек заставляли постоянно покрывать голову и лицо. Сестра Катерина не терпела конкуренток. Но пять женщин на фотографии были отлично видны: молодые, симпатичные, загорелые, с длинными прямыми волосами, падающими на хрупкие плечи. На поводках они держали собак. Любимые «варги» сестры Катерины – хаски, которых она привезла с собой из Англии и которые здесь ели лучше людей.
Кайл посмотрел на подпись под планом – деревянное здание было названо псарней/школой.
– Гавриил, собак держали в сарае вместе с детьми?
– Да. Детей, родившихся на ферме, воспитывала община. Младенцы спали в колыбельках, а дети постарше на матрасах.
– В этой ужасной развалюхе. С собаками. Е-мое, – сказал Дэн про себя.
Кайл вошел в кадр и закрепил на одежде Гавриила микрофон. Он не понимал художников-постановщиков, которые делают сцену интересной. По его опыту, нужно было просто посмотреть повнимательнее, и натура сама оказывалась идеально подходящей. Он снимал то, что видел. Именно грязь и мрачность делали эти места такими интересными. Нередко в них заключалась важная часть истории, которую он рассказывал. Полусгоревший коттедж в Шотландии, засветившийся в «Шабаше», или исписанный граффити многоквартирный дом в Осло, который он снимал для «Кровавого безумия», словно некоторые места, где происходило что-то ужасное, настигало возмездие в виде запустения и полной разрухи. А уж с этой фермой не могли сравниться никакие постановочные декорации.
Кайл заглянул в выбитое окно. Предпоследнее убежище Собора в этом мире. Солнечный свет проникал сквозь пустые рамы и два больших дверных проема, и внутри царил неверный желтоватый свет.
Битое стекло захрустело под ногами Дэна, когда он устанавливал камеру для съемки интерьеров. Окна выбили изнутри.
Ирвин Левин утверждал, что случилась ужасная буря, которая разрушила крышу, вышибла стекла и погубила весь урожай. Но ведь он никогда здесь не был на самом деле.
Кайл вошел внутрь. Поморщился от резкого запаха звериной мочи и черной плесени, покрывавшей каменные стены. К этому добавлялась вонь мокрого дерева и, кажется, падали.
– Дэн!
Тот вошел в дом следом за ним.
– Стремно тут.
– Сними это все для перебивок. Заодно посмотри, как тут в темноте.
– Ага.
– Должно выйти клево, друг мой.
– Реплики будут?
– Пока нет. Просто сними это все, как в «Техасской резне бензопилой». И микрофоны надо поставить. Хочу слышать голос этого места.
– Так точно.
– Молодец, чувак. Если бы с утра не поленился побриться,