руку мужчины.
Обе они уперлись и стали тащить его в разные стороны, как гусенка.
– Постойте, что вы делаете? Прекратите немедленно! – возразил он, стараясь высвободиться от их хватки и в то же время сдерживая свое недовольство.
Но разгоряченные барышни даже не слышали его слов, полностью поглощенные свой мышиной возней.
– Отдай его! Я первая. Он мой, – бесилась София.
– Не отдам, он мой, будь ты хоть трижды первая, – не уступала Кармила.
– Я буду его единственной. Пошла прочь!
– Чего захотела! Он меня будет любить всю жизнь. Я буду его единственной!
В один прекрасный момент они уперлись, что было силы, и яростно потащили своего любимого каждая в свою сторону.
– Мне же больно! Я же не вещь, я живой человек, – из последних сил сдерживая подкатывающий гнев, произнес он.
Но его, конечно, никто даже и не собирался слушать. Собственницы готовы были разорвать его пополам, порвать в клочья, лишь бы он не достался никому. Он очень сильно напрягся, вся его аура вспыхнула, но в какой-то момент терпение мужчины лопнуло. Он резко выдернул свои руки, и дамочки отлетели в разные стороны. Они не поняли, что случилось, но приготовились снова напасть на своего возлюбленного.
– Подождите, подождите, – стал их успокаивать прадед. – Какая разница, кто первый, а кто второй? Единственность – это просто глупый шаблон, существующий на Земле, здесь все это не нужно. Если вы хотите, и он не против, то будьте вместе все втроем. Проблема только в вашем воспитании: вам внушили, что надо быть один на один и сохранять семью, даже когда уже невыносимо быть вместе. Но это все глупости. Люди могут спокойно делать то, что им нравится и что нравится другому. Вот у мусульман четыре жены. В древнем мире вообще было многоженство, на Тибете и при матриархате у женщин было несколько мужей. Например, у богини Драупади из древнего эпоса «Махабхарата» было пять мужей – братьев Пандавов. Каких только невежественных шаблонов не напридумывало больное общество. Но в них нет необходимости. Можно жить как угодно, лишь бы всем было хорошо, но не хорошо с позиции очередного шаблона, а по сути, хорошо их душе, стремящейся жить в любви и гармонии, а не в состязаньях эгоизма.
Еще долго длилась беседа, пока прадеду не удалось объяснить им, что они вполне могут жить втроем, пока это им нравится, пока есть чувство, а потом делать то, что подскажет сердце.
Когда люди ушли в умиротворенном состоянии, прадед заметил:
– Вот так приходится перевоспитывать и взрослых, которых искалечили глупой идеологией на Земле. Какого только маразма не внушают там людям, а потом они всю жизнь страдают.
Глава 16. Самоубийство на том свете
Иногда Ян думал, что ему стоило умереть только ради встречи с Сапфирой. Он даже представить себе не мог, что возможно такое единение тел, чувств и мыслей, какое было у него с этой девушкой. Рядом с ней он был счастлив и спокоен. Два эти чувства не были знакомы ему в земной жизни, и он наслаждался каждой минутой, которая становилась вечностью.
Однажды,