уже почти час дня, а Эрика ждала их на чай к трем. Сэм с девочками так и не пошли гулять, чтобы дать ей время позаниматься. Не получилось.
– Нет, – возразил Сэм. – Один маленький башмачок меня не одолеет. Я не сдамся.
Пропала одна из пары новых, очень дорогих кроссовок Руби со светящимися подошвами, а благодаря ее недавнему бурному росту ничего другое ей не годилось.
– Как там говорится в том стишке? – спросила Клементина. – «Не было гвоздя – подкова пропала, не было подковы – лошадь захромала»… и что-то еще, а потом «конница разбита, армия бежит».
– Что? – проворчал Сэм.
Он лежал плашмя на полу, высматривая кроссовку под диваном.
– Не было башмачка, пропало мое прослушивание, – пробормотала Клементина, убирая с того самого дивана подушки, под которыми оказались крошки, монеты, карандаши, заколки для волос, спортивный бюстгальтер, но никаких кроссовок.
– Что? – снова спросил Сэм, протягивая вперед руку. – Кажется, я ее вижу! – И достал запыленный носок.
– Это носок, – сказала Холли.
Сэм чихнул.
– Да, я знаю, что это носок. – Он уселся на пол, массируя плечи. – Мы тратим полжизни на то, чтобы найти свои пожитки. Нам нужны усовершенствованные системы. Процедуры. Для этого нужно приложение под названием «Где мое барахло?».
– Башмачок! – выкрикивала Руби. – Где ты? Башмачок!
Она расхаживала в одной кроссовке, наклонившись в сторону и время от времени топая ногой, чтобы зажглись разноцветные огоньки.
– Руби, у башмаков нет ушей, – снисходительно пояснила Холли.
– Эрика говорит, нам нужна обувная полка у двери. – Клементина водрузила подушки обратно. – Она говорит, надо приучать детей ставить туда обувь, как только входят в дом.
– Она права, – согласился Сэм. – Эта женщина всегда права.
Для человека, не желающего заводить собственных детей, Эрика в избытке обладала материнской мудростью, которой хотела непременно поделиться. Нельзя было спрашивать ее: «Откуда ты знаешь?», потому что она всегда цитировала источники. «Вот я прочитала статью в „Психологии сегодня“», – начнет она, бывало.
– Она, наверное, одна из этих вредных подруг, – сказала однажды Клементине ее подруга Энсли. – Надо от нее избавиться.
– Она не вредная, – ответила Клементина. – Разве у тебя нет подруг, которые тебя раздражают?
Она считала, у всех есть друзья, с которыми общаешься как бы из чувства долга. Если мать снимала трубку с особым стоическим выражением, словно говорящим: «Ну вот, опять», это означало, что звонит ее подруга Луиза.
– Ну уж не так, как достает тебя эта чувиха, – сказала Энсли.
Клементина никогда и ни за что не избавилась бы от Эрики. Эрика была крестной матерью Холли. Давно прошел тот момент, если таковой вообще был, когда она могла бы прекратить эту дружбу. Нельзя поступать так с человеком. Как найти нужные слова? Эрика была бы раздавлена.
Так или иначе, в последние годы, когда Эрика встретила очаровательного серьезного