наручниками. Потом приподнял обмякшее тело Долбана и застонал от натуги.
– Ну, бля, тяжелый. Жрет, наверное, как удав. Кузя, помоги.
Милиционеры совместными усилиями затащили Долбана в «воронок». Бросили на пол за сиденьями, захлопнули дверцу.
Семенов сел за руль. Второй мент подошел к ларьку и сказал продавщице, высунувшейся из окошка:
– Вот так, тетка, надо с хулиганьем разбираться.
Придя в себя, Долбан обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в траву. Приподняв голову, он увидел перед собой две пары высоких шнурованных ботинок, которые на милицейском жаргоне называются берцами.
Почувствовав нестерпимую боль в затылке, Долбан со стоном опустил голову.
– Очухался, падла, – послышался голос сверху. – Ладно, Семенов, подними его и посади возле дерева.
Крепкие руки подняли Долбана и протащили под мышки несколько метров. Милиционер посадил его на траву, прислонив спиной к дереву.
Наконец Долбан мог осмотреться. Кривясь от боли, он несколько раз повернул голову.
Вокруг, насколько он мог понять, были только деревья и кустарники. Над головой в густой листве пели птицы. Кажется, где-то неподалеку журчал ручей. А может быть, это просто шумело в голове у Долбана после ударов «демократизатором».
Милицейской машины нигде не было видно. Зато Долбан заметил еще одного человека, который сидел на коряге с сигаретой в руке. Курить ему было трудно, потому что лицо его распухло от побоев.
Осторожно вставляя сигарету в рот, он придерживал ее разбитыми губами, глубоко затягивался, выдыхал дым. Лицо его, изуродованное почти до неузнаваемости, показалось Долбану незнакомым. Однако вскоре Долбан понял, кто сидел на коряге, по замшевому пиджаку, треснувшему на плечах.
Вчерашний соперник Долбана ухмылялся, несмотря на то что вид у него был неважнецкий. Правда, ухмылка эта была больше похожа на гримасу страдальца.
Налетчик, похоже, на самом деле пребывал в неплохом расположении духа. Он даже умудрился цыркнуть слюной сквозь зубы.
– Ну че, козел? – сиплым голосом спросил он. – Узнал? Вижу, что узнал.
Подошедшие поближе милиционеры громко рассмеялись.
– Вишь какой сообразительный. А когда брали – шлангом прикидывался.
Лицо Долбана исказилось от злобы.
– У, волки позорные, мусорье вонючее!
– Семенов, че он там вякнул?
– Не расслышал, кажись, ругается.
– Ах, бля, он еще ругается. За это его надо наказать.
Тут же последовал резкий удар носком ботинка по печени Долбана. Взвыв от боли, тот завалился на бок. Его тут же усадили обратно.
– Понял, паскуда, как рот разевать?
– Да вы, козлы, не знаете, на кого наехали! – выкрикнул Долбан. – Завтра на цырлах бегать будете!
– Нет, Кузя, ты слыхал? Вот клоп вонючий, никак воздух портить не перестанет. Давай его сразу замесим.
– Погоди, Семенов, надо портупею снять.
– На хрена?
– Так легче тренироваться будет.
Пока