не занудствуй, ба, – Оксана сделала лицо жалобным. – Я не забыла.
–
Тогда и говори, как положено, – бабуля уже разливала по тарелкам сваренный ею, а значит вкуснющий, борщ.
И тут Оксана обратила внимание на то, как тряслись её руки. Она с трудом удерживала в них в одной тарелку, а в другой половник. Ещё вчера такого не было. Её милая, любимая бабушка таяла прямо на глазах. Оксана заметила, что и на ногах-то её бабуля в тот день уже держалась с трудом.
–
Бабуль! Ты сядь. Давай лучше я за тобой поухаживаю, – Оксана вскочила на ноги, мысленно ругая себя за несообразительность.
–
Да уж… Пожалуй, – с трудом поставив наполовину пустую тарелку на стол, бабуля тяжело опустилась на стул. – Сюда больше не доливай. Это мне, а мне хватит.
Налив борща во вторую тарелку, Оксана уселась напротив.
–
Тебе очень плохо, ба? – на лице заглядывавшей бабушке в глаза Осанки было написано выражение огромного беспокойства.
А лицо бабули… Вопреки ожиданиям Оксаны, оно вдруг сделалось озорным и, вместе с тем, упрямым.
–
Я ей всё равно не дамся! – вдруг, совершенно неожиданно, заявила она, глядя внучке прямо в лицо. – Ещё посмотрим…
–
Что? – Оксана посмотрела на бабушку с беспокойством. – Кому не дашься, бабуль?
–
Известно кому, – бабушка усмехнулась. – Кто уже скоро за мной придёт? Ей, костлявой.
При этих бабушкиных словах по Оксаниной спине пробежал неприятный холодок. Ведь было понятно, кого бабуля назвала костлявой! Сразу захотелось её обнять, утешить. Только вот как её было утешить? Любые слова – ведь это только слова.
А бабушка, было видно, что-то себе надумала. Что-то ведь значили её такие странные слова.
–
А как ты ей не дашься? – вопрос Оксаны прозвучал очень робко.
«Ей»… Оксана словно признала, что «она», действительно, уже скоро за бабушкой придёт.
–
А ты мне поможешь, – бабушка хитро на внучку посмотрела.
–
Я?! – Оксана опешила.
–
Ага! Ты! – бабуля засмеялась.
–
Но как?
–
Да сама потом поймёшь, – последние бабушкины слова прозвучали загадочно.
–
Когда потом? – Оксана была по-настоящему ошарашена.
–
Потом – это потом! Когда время придёт, – тон бабушки вдруг стал категоричным. – А сейчас – хватит об этом. Ешь давай. Борщ и так был холодным, а скоро уж и льдом покроется.
Оксана вздохнула. Она была и рада прекращению того разговора, и не очень. Последнее потому, что многое, что её волновало, так и осталось неясным. Однако, первое всё же было сильнее, очень уж тяжело ей было об этом говорить. И не став больше ни о чём спрашивать, внучка принялась хлебать и впрямь уже почти «замерзший» борщ.
Глава 2
ПОХОРОНЫ
Слёзы безжалостно душили Оксану. Бабуля! Бабулечка! Ты всё-таки ушла… А говорила: «Я ей… не дамся!» Впрочем, разве