остаться одному, когда вас было двое.
Джонатан послал первую эсэмэску…
У меня ваш телефон. А мой у вас? Джонатан Лемперер.
На что Маделин ответила почти мгновенно:
Да! А вы где? Маделин Грин.
В Сан-Франциско. А вы?
В Париже: Что будем делать?
Ну, во Франции ведь существует почта, не так ли? Я вам отошлю ваш завтра через Фед Экс.
Очень любезно с вашей стороны… Я сделаю то же самое, как только будет возможно. А какой у вас адрес?
Ресторан «Френч Тач», 1606, Стоктон-стрит, Сан-Франциско, Калифорния.
А вот мой: «Чудесный сад», улица Деламбр, 3-бис, XIV округ.
Вы флорист, не так ли? Если да, то вот вам срочный заказ от некоего Олега Мордорова: 200 алых роз доставить в Театр Шатле для актрисы, которая раздевается в третьем акте. Между нами, я сомневаюсь, что это его жена…
Какое право вы имели слушать мой автоответчик?
Чтобы оказать вам услугу, недотепа!
Я вижу, что вы такой же хам в эсэмэсках, как и на словах! А вы ресторатор, Джонатан?
Да.
В таком случае у вашей забегаловки есть новый заказ: столик на двоих завтра вечером на имя месье и мадам Стржешовски. Короче, это то, что я поняла из их сообщения, но прием был неважный…
Очень хорошо. Спокойной ночи.
В Париже сейчас семь утра…
Джонатан покачал головой от досады и спрятал телефон во внутренний карман своего пиджака. Эта женщина определенно раздражала его.
Сан-Франциско
21.30
Древняя «Рено 4» ярко-красного цвета сошла с автострады 101 и съехала на дорогу, ведущую к даунтауну. Драндулет тащился, как теленок по Эмбаркадеро, создавая впечатление движения в замедленном темпе. Хотя отопление и работало на полную, окна машины были затуманены испарениями.
– С этой твоей ржавой рухлядью мы вот-вот свалимся в кювет, – проворчал Джонатан, сжавшись на пассажирском кресле.
– Нет, она еще помурлычет, моя крошка, – начал защищаться Маркус. – Если бы ты знал, как я ее обожаю!
Спутанные волосы, густые брови, восемнадцатидневная борода и набухшие веки как у мультяшного пса Друпи: Маркус, казалось, телепортировался из другой эпохи, из доисторических времен, а порой казалось, что и с другой планеты. Плавая в мешковатых штанах и гавайской рубашке, открытой до пупа, его низкорослая фигура, казалось, была специально изогнута, чтобы вписаться в интерьер его автомобиля. Обутый в пару шлепанцев, он управлял машиной одной ногой – пяткой, стоявшей на сцеплении, и пальцами, перемещавшимися с педали газа на педаль тормоза.
– А мне нравится машина дяди Маркуса! – откликнулся Чарли, заерзав на заднем сиденье.
– Спасибо, малыш! – ответил тот, подмигивая мальчику.
– Чарли! Пристегни ремень и прекрати елозить, – приказал Джонатан. Затем, повернувшись к другу, он спросил: – Ты был в ресторане сегодня днем?
– Э-э… Мы