идеи! Нашего мальчика не вернуть. Мы нагрешили, не углядев за Ромой, и нам нести крест до гробовой доски. Рома – это наша расплата за обман, за ловкачество… – Женщина запнулась, не в силах справиться с волнением. – За богатство. Да, да, Платон, за богатство тоже надо платить! Мы пожертвовали сыном!
Руки магната легли на плечи жены. Под их тяжестью Ольга Григорьевна просела, сгибаясь в коленях и приняв позу кающейся грешницы. Мощный толчок опрокинул ее на софу.
Склонившись над женщиной, Бодровский прорычал перекошенным ртом:
– Истеричка! Ты смеешь меня обвинять? Меня, работавшего по двадцать часов в сутки! Ходившего по лезвию бритвы ради благополучия семьи! Рисковавшего угодить за решетку и сгнить в тюрьме! Я прятал тебя и Ромку, когда конкуренты взрывали мои автомобили, устраивали облавы, загоняя, словно волка, под выстрел. Я выстоял, переломил хребты врагам, добился права ни от кого не зависеть. Но я остался без наследника!.. Понимаешь, мне некому передать дело! Что может быть больнее?!
Ком, подкативший к горлу, мешал Бодровскому говорить. Он рухнул рядом с женой, спазматически хрипя от бешенства. Переборов приступ ярости, владелец яхты привлек к себе женщину, сгреб в охапку костлявое, скверно сложенное тело. Птичий нос Ольги Григорьевны уткнулся в грудь мужа. Она не смела перечить и лишь тихонько подвывала голоском побитой собачонки:
– Поступай по-своему, только Рому из могилы не поднять.
Ладонь Платона Петровича гладила волосы жены, похожие на мышиную шкурку, вторая рука утирала слезы, которые, смешавшись с косметикой, потоком стекали по щекам, капали на шелк софы, оставляя грязные пятна. В былые времена он применил бы другой метод успокоения – переспал бы с женой, искупая грубость лаской и страстью. Но теперь терзать тело супруги с выступающими ключицами и истонченной многочисленными омолаживающими подтяжками кожей было бесполезной затеей, не безопасной для здоровья обоих Бодровских.
Оставив на секунду жену, Платон Петрович наведался в бар. Достал чистый стакан. Налил в него тройную, против обыкновения, порцию коньяку. Вернувшись к жене, он подхватил ее трясущийся подбородок, краем стакана разжал зубы и влил в нее лошадиную дозу «Хенесси Парадиз».
Ольга Григорьевна запрокинула голову на спинку софы и икнула. Приняв расслабленную позу – алкоголь действовал на нее со скоростью света, – она промямлила:
– Дмитрий не станет ходить по струнке.
– Факт!
– Он вообще может отказаться – не захочет пачкаться чужой кровью. Дмитрий не наемный убийца с чековой книжкой вместо мозгов.
– Абсолютно согласен. В парне соединились три главных достоинства: честность, смелость и профессионализм. Редкое сочетание. – Бодровский тяжелой поступью уставшего правителя кружил по каюте. – Беды нашей страны происходят от недоучек, бездарей и непрофессионалов. А этот… этот парень ас! Ему нельзя долго застаиваться без работы. Я редко ошибаюсь в выборе.
Владелец яхты остановился у иллюминатора и всмотрелся в непроглядную ночь, испещренную