сумку, он чмокнул Угланову в щеку:
– Пожелай мне удачи.
– До свидания, Святой. Я рада, что в репортаже о тебе не поставлена точка. Дай знать, когда устроишься.
Девушка отступила на шаг, открывая путь к вертушке. Энергично встряхнувшись, Святой пристроился за спиной почтенной дамы, успевшей водрузить на голову плетеную шляпку, и направился вперед. Забежав сбоку, Угланова приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.
– Я никогда тебя не забуду! – горячо прошептала она.
Святой, легонько отталкивая журналистку, отшутился:
– Не позволю. Не надейся. До скорого, Дарья… Даст бог, свидимся!..
Надменный таможенник отодвинул распотрошенный чемодан, принадлежавший даме в соломенной шляпке. Вяло, точно осенняя муха, он покопался среди вещей Святого, наморщив нос, изучил декларацию и обвел жирной линией графу суммы валют.
– Разрешение на вывоз имеете? – простуженно просипел неприятный инспектор.
Зеленоватый листок сертификата банка лег на стойку. Святой подал документ молча и попутно подумал, созерцая натянутые лица пассажиров, проходящих контроль: «Откуда в нас неистребимый страх? Почему выезжающий за границу ощущает себя потенциальным преступником? Хорошо, что в детях уже нет этой рабской покорности и они способны резвиться даже перед таможенными держимордами».
Вялый таможенник достал смятый носовой платок. Громко высморкался, не отпуская пассажира. Проделав процедуру, он милостиво позволил:
– Проходите, уважаемый. Не задерживайте.
Оставался последний барьер, чья прочность определялась зоркостью глаза пограничников и мастерством гравера.
Войдя в узкий коридор между двумя кабинами, Святой подал паспорт. Стараясь сохранять нейтральное выражение лица, он следил за действиями симпатичной белобрысенькой прапорщицы с редкой челкой. Контролер ФПС просмотрела служебный блокнот, сверяя серию и номер паспорта.
– Коноплев Дмитрий Сергеевич? – строго переспросила блондинка.
– Он самый.
– Летите в Италию?
– Куда довезут! – решил побалагурить Святой.
– По индивидуальному туру? – официальным тоном продолжала прапорщица.
Бывавший в переделках похлестче, чем паспортный контроль, Святой тем не менее ощутил нервное покалывание в кончиках пальцев рук.
– Точно так!
Двери в кабину распахнулись, пропуская начальника смены. Офицер, склонившись к девушке, что-то быстро прошептал ей на ухо. Белобрысая прапорщица, моргнув, подняла глаза, пожирая взглядом Святого. В ее глазах блеснули искорки любопытства, а паспорт перекочевал к старшему по званию.
«Кажется, влип, – решил Святой. – Сейчас закружится карусель. Где же облажался гравер? Какую закорючку повернул не в ту сторону?»
Въедливо изучив разлохмаченную книжицу, начальник пограннаряда с ехидцей в голосе заметил:
– Господин Коноплев,