эйфория прошла, и у мальчика появился страх. Я представила себе, как холодный липкий туман, медленно убивая надежду, поднимается по бесчувственным ногам к сердцу моего сына. Не отдам! Сверкнул жемчужной ртутью браслет на горячем запястье, перед глазами вспыхнуло.
– Феликс, Ирвин – прекрасный специалист, а магическая медицина империи реально творит чудеса.
– Страшно поверить, – прошептал он.
– Не то слово. Верить во что-то вообще очень страшно, – согласилась я с ним.
– А если…
– Послушай. Если ты сейчас нафантазируешь всяких страхов, то Ирвину придется сражаться не только с твоей болезнью, но и со всякой фигней, в которую ты поверишь. Давай немного поможем твоему целителю?
– Каким образом?
– Ты будешь повторять каждый день, засыпая и просыпаясь: «Я буду ходить!» Никаких сомнений. Никаких «а если…». Слова, в которые ты веришь, творят чудеса без всякой магии. Плюс настоящая магия – и мы победим!
– Вы думаете?
– Я уверена в этом.
– Мама! – раздался голос Паши у меня за спиной. – Посмотри, кого я привел.
– Рэм, мальчик мой! – Я обняла сына. Еще одного.
– Миледи Вероника, – смутился он. – Я очень рад видеть вас.
И юный герцог церемонно поцеловал мне руку.
Я потрепала его по голове.
– Как ты?
– Без Пауля скучно. Маркиз Борнмут теперь не цепляется. Остается только учеба. А это уже не так интересно!
– Печалька! – согласился Паша. – А теперь позволь представить тебе еще одного члена нашей семьи – Феликса.
Я успела заметить в глазах у новоприобретенного сына дикую, беспросветную тоску. Но мальчик быстро взял себя в руки. И с улыбкой протянул руку нашему герцогу.
– Рэм. Очень приятно, – ответил тот.
– Ника! – в гостиную вошли мама и папа. – Представь нам молодого человека.
– Здравствуйте, – вышел вперед наследник престола. – Я – Геральд Аден Моэ, герцог Рэймский. И я обязан вашей дочери и ее сыну жизнью. Моя мать, герцогиня Рэймская, зачаровала вас и обрекла на страдания. Я готов служить вам до тех пор, пока не искуплю вину.
И он склонил голову.
– Ничего. – Мама подошла к нему и погладила по голове. – Все это мы уже пережили. И в любом случае ты не виноват.
– Можно исправить все, кроме смерти, – серьезно проговорил мой отец, подходя к Рэму поближе. – И раз твоя мать пошла на такие меры, думаю, что беда была близко.
– Спасибо вам. – В глазах у Рэма блеснули слезы.
А отец протянул ему руку:
– Евгений Николаевич.
– Очень приятно, – склонил голову юный герцог. И руку пожал.
– Маргарита Дмитриевна, – представилась и мама.
А я подумала – сколько же пережил Рэм за это время! И попытку дворцового переворота, и гибель отца, и разлуку с матерью. Скитания. Выматывающую тревогу. Но он никогда не жаловался, не ныл, не страдал. Все время демонстрировал редкое – даже для взрослого – присутствие духа. Защищал мою честь, честь Пауля…
Я подошла к нему и обняла.
– Все