за железяку какую-то схватился, вырвал ее с мясом и пошел «дедов» гвоздить! – От восторга Скуридин даже проиллюстрировал свой рассказ размашистыми жестами. – По хребтам, по чайникам… Молотит, блин, всех без разбора. Куликово поле… «Деды» пищат: «Скотина, нам же домой, а не в госпиталь!..» К прапору на склад ломятся! Прапор перепугался, никого не пускает, караул, – орет, – вызывайте. Слон носится, кричит: «Всем гробы красным обобью». Потеха! Насилу угомонился. Ну вот… Поуползали «деды», но пригрозили: «Вешайся, «дух», мы тебе этого не простим!» Мы в карантине курс молодого бойца проходили. Жили на первом этаже нашей казармы, да там и сейчас карантин…
Скуридин сделал паузу, давая понять, что переходит к самому интересному.
– Ночью пробралась компания «дедов» и к нам. Двери в карантине после отбоя запираются. С нами двое сержантиков только что из учебки и дневальный на тумбочке. «Деды» дверь долбают сапогами, вопят: «Отдайте нам этого Слона, иначе всех вас уроем». Сержанты, что салажата, испугались, дежурному звонить собрались.
– Ты, Скуридин, себя не забывай! – напомнил Серегин, пробравшийся поближе к командиру.
– Я про Слона…
– Сам уделался со свистом. Забился в сушилку! – перехватил повествование неуемный младший сержант Серегин. – Про челюсть сломанную что-то гугнил!
– Лажу прешь, Колян. Не было такого! – пытался перечить посрамленный Скуридин.
– Не впаивай старшему лейтенанту мозги! – оборвал его Серегин и перехватил эстафету. – Прут «деды», хай подняли, что дверь сломают. У нас душа в пятках. По рылу схлопотать не очень хочется. А Голубь в одних трусах по коридору рассекает, смотрит, как мы мечемся. Ходил, ходил, потом дневального с тумбочки снял. – Серегин переставил автомат, показывая, как это было. – Тумбочку приподнял, она здоровенная, не из фанеры, а из дерева, разогнался и ею в дверь! Точь-в-точь тараном…
– У меня был похожий случай! – неожиданно вставил Святой и усмехнулся. Вспомнился ему бравый солдат Швейк с его знаменитым: «Аналогичный случай был в нашем полку».
– Да ну! – искренне удивился Серегин. – Расскажите!
– Нет, давай ты до конца боевик свой доводи…
– Дверь Слон вынес! «Деды» врассыпную! Усекли, что тумбочкой по голове схлопотать – вовек не поправиться. Кому на дембель придурком идти хочется. Вот Вася и стал Слоном. – Серегин похлопал Голубева по плечу. – Строгий, но справедливый!
– Ты, Колька, про пчелок давай! – смутился укротитель «дедов».
– Офигели, зачем товарищу старшему лейтенанту стучать! – осекся Серегин.
– Давай выкладывай! Дорога долгая. Надо же мне знать, какими головорезами командую! – иронично заметил развеселившийся Святой. – Вот Голубева я дразнить уже не буду. Рэмбо!
Незаметно проснувшийся взвод собрался около своего командира. Солдаты сели в проходе, подложив под себя рюкзаки.
– Напился Серегин в увольнении, – нехотя начал Скуридин. – Вернулся в часть на полусогнутых. У КПП командир дивизии стоит. Сгреб Коляна, трясет: «Из какого подразделения?