о случившемся. После этого из гетто убежали все, кто мог.
В лесу мы образовали партизанский отряд. А поскольку командование осуществляла советская армия, наш отряд слился с русским отрядом. У моего друга Изи была шуба, а это в лесу большая ценность и один из русских командиров предложил обменять её на пачку папирос, хотя знал, что мой друг не курит. Изя, естественно, отказался и посоветовал «старшему брату» во время следующего рейда убить немецкого офицера и взять его шубу себе. Вскоре группа, куда входил мой друг, отправилась на задание. Первым делом партизаны пошли в ближайшую деревню к девочкам, которые оказались патриотками: партизанам они давали бесплатно, а немцам только за продукты. Командир отряда со своими друзьями решил отметить встречу, а Изю поставили охранять избу. Он простоял на холоде часа два и, решив, что за это время бойцы уже успели развлечься, вошёл внутрь, но был самый разгар веселья.
– Ребята, имейте совесть! – сказал он.
– Ты нарушил приказ, – закричал уже хорошо выпивший командир, – и застрелил его на месте, а шубу забрал себе. Вернувшись, он сказал, что Изя расстрелян за трусость.
В тот же день я с несколькими друзьями пошёл в деревню и попросил девочек рассказать, что произошло на самом деле, а поскольку времени у нас не было, предупредил, что если они будут врать или играть в молчанку, мы их всех перережем. Они не поверили, а одна даже стала пародировать наш акцент. Я тут же расквасил ей морду и они всё рассказали. В следующий раз мы попросились на задание вместе с группой партизан, которые убили моего друга. Улучшив момент, мы их всех перестреляли, а, вернувшись, доложили, что они пали смертью героев. Шубу, естественно, мы принесли с собой. Все поняли, что произошло и после этого нас никто не трогал.
Боря сидел ошарашенный. Он не мог поверить, что его отец способен на такое и смотрел на него широко открытыми глазами. Отец видел, какое впечатление произвёл его рассказ и не жалел о том, что немного сгустил краски.
– Это был единственный способ выжить, – сказал Яков Семёнович, – если бы мы так не поступили, то не вернулись бы с фронта, я не женился бы на твоей матери и тебя не было бы на свете. Так что ты должен быть мне благодарен.
– Спасибо, – тихо сказал Боря.
– Но это ещё не всё, – продолжил отец, – твоя мама, прежде чем выйти за меня замуж, предупредила, что рожать больше не будет. Она достаточно намучилась при родах первенца, который прожил всего три дня, и больше рисковать не хотела. Конечно, тогда я с ней спорить не стал, но потом сумел её переубедить. Ведь для каждого из нас это был второй брак. Наши первые семьи погибли во время войны и я думаю втайне она тоже хотела ребёнка, но это уже другая история.
На следующий день Боря сделал из мешка подобие чучела и стал тренировать удар ногой. Когда он уставал от этих однообразных упражнений, то прыгал с гантелями. Ни то ни другое ему не нравилось, но отрабатывать точность удара было необходимо. Недели через три он купил воздушные шары и стал привязывать их на нитке к мешку так, чтобы шар находился на уровне головы. После удара ногой он