гашу верхний свет. Завтра мне рано вставать: надо потушить мясо, убрать у себя в комнате. «Убрать можно и послезавтра». Хорошие хозяйки планируют все заранее. Видимо, я не очень хорошая хозяйка. В этом деле мне не хватает системности.
У меня кружится голова. Ложусь, закрываю глаза.
Системность – его любимое слово. Послушать моего мужа, все должно быть системным: и научная работа, и политические убеждения. Всю жизнь читал запрещенные книги: самиздат, тамиздат. Эти книги хранились в морозильнике. Конечно, я тоже почитывала, иногда давала Яне. К политике моя подруга относилась легкомысленно.
Как-то раз забежала во время Съезда. Телевизор работал без звука: транслировали отчетный доклад. «Еле дышит…» – я имела в виду докладчика. «Нам-то что?» – «Ну, не знаю… Жалко. Все-таки человек». – «Это… – она вертелась перед зеркалом, любуясь юбкой, сшитой накануне. – Это – из жизни соек. Как там у них? Усиление идеологической борьбы? За-ме-ча-тель-но. Лишь бы не срали на голову. А так… – Обновка сидела как влитая. – Пусть себе верещат».
Впрочем, временами на нее накатывало: вспышки классовой ненависти.
Я подбиваю горячую подушку.
Взять хоть тот случай. Мы сидели на кухне.
«Татьяна, ты дома? Открой!» – Звонок заливался настырно.
«Соседка, – я скроила кислую мину. – Явилась за сигаретами. Придется открывать».
Яна выразилась коротко и энергично: «Да пошла она!..» – «Не-ет, – я помню, что ей ответила: – Надо соблюдать и поддерживать. Ко мне приходят ученики».
Новый закон о предпринимательской деятельности грозил административно-финансовыми карами.
«Тогда – святое, – она хмыкнула. – Донос – булыжник пролетариата».
«Сигаретки нету? Скурили мои паразиты… – Из-под застиранного халата вылезали рваные кружавчики. Соседская шея тянулась в сторону кухни. – А ты чего? Вдвоем или как?..» – «Вдвоем, – я сдерживала напор. – С подругой». – «С подругой… Шерочка с машерочкой?..» – «Яна! – Просочится, не выгонишь. – Вынеси сигарету». – «Вот. Одна. Последняя…» – Моя подруга вышла в прихожую, протянула пачку. «Последнюю не возьму, – соседка отказалась решительно. – Последнюю – не по-людски. Ладно, попробую к Тоньке».
Заперев дверь, шерочка вернулась к машерочке.
«Слушай, вроде же было… Почти целая». – «И было, и есть… – доставая из кармана, Яна запихивала обратно. Пачка “BT” пухла на глазах. – А ты как думала? – щелкнув зажигалкой, затянулась с удовольствием. – Нечего прикармливать шваль. У всякого животного свои повадки. Эти, – кивок на дверь, – не берут последних. Последнюю жизнь – пожалуйста, а сигарету – ни-ни. Так что знай и люби родную природу».
По доносу коммунальных соседей ее деда расстреляли перед самой войной.
Скорее всего, моих тоже. Иначе с чего бы родителям оказаться в детдоме?.. Правда, мне они ничего такого не рассказывали. А может, не помнили. Или помнили, но предпочли забыть. Чтобы сеять разумное, доброе, вечное. С чистой душой, не отвлекаясь на частности.
Янина