спросила Андреа Карвер, покачивая на руках Ирину.
– Представления не имею, – признался глава семьи. – В гараже стоит ящик с десятками бобин без всяких надписей. Я взял несколько наудачу. Целлулоидная кинопленка, покрытая эмульсией, легко портится. Весьма вероятно, что изображение утрачено – сколько лет прошло.
– И что это значит? – прервала отца Ирина. – Мы ничего не увидим?
– Есть только один способ проверить, – ответил он, поворачивая выключатель проектора.
Через секунду старый аппарат ожил с мотоциклетным треском. Из объектива упал подрагивающий пучок света, пронзив темноту гостиной, точно световое копье. Макс сосредоточенно уставился на прямоугольную проекцию на белой стене – так человек заглядывает в волшебный фонарь, не зная наверняка, какие изображения появятся в магическом устройстве. Макс задержал дыхание, и через миг стена заполнилась картинами.
Максу хватило минуты, чтобы понять: к архивам старого кино фильм не имеет никакого отношения. Эта пленка оказалась не копией какой-нибудь известной картины, и даже не давно забытым роликом эпохи немого кино. Мелькавшие на экране изображения, от времени потерявшие четкость и затянутые мутной сеткой, явственно выдавали пристрастия оператора. Лента представляла собой всего лишь любительский фильм. Возможно, его сделал много лет назад прежний владелец дома, доктор Флейшман. Макс не сомневался, что остальные катушки, найденные отцом в гараже вместе со старым проектором, родные сестры первой. Мечты Максимилиана Карвера о домашнем киноклубе обратились в прах в мгновение ока.
В фильме была показана (снятая довольно неумело) прогулка – кажется, по лесу. Оператор неторопливо шагал среди деревьев с камерой в руках – лента крутилась, изображение наплывало скачками, с резкими изменениями света и фокусировки, и потому окрестный пейзаж представлялся некоей абстракцией. Во всяком случае, вычислить место, где велась съемка, было трудно.
– Но что это? – воскликнула Ирина, заметно разочарованная, поворачиваясь к отцу. Тот в растерянности смотрел странную и, судя по первым кадрам, невыносимо скучную картину.
– Не знаю, – подавленно пробормотал Максимилиан Карвер. – Я такого не ожидал…
Макс тоже стал терять интерес к фильму, как вдруг среди хаотической чехарды изображений нечто привлекло его внимание.
– А если попробовать другую катушку, дорогой? – предложила Андреа Карвер, пытаясь спасти от полного крушения веру мужа в существование кинематографического архива в гараже.
– Погодите, – вмешался Макс, увидев знакомую картинку в кадре.
Камера уже вынырнула из леса и приближалась к сооружению, выглядевшему как небольшая крепость с высокими каменными стенами и коваными воротами, увенчанными пиками. Макс узнал это место – он был там накануне.
Мальчик завороженно смотрел на экран. Камера слегка вздрогнула, а затем медленно двинулась в глубь сада скульптур.
– Похоже на кладбище, – пробормотала Андреа Карвер. – Что это?
Камера проплыла несколько метров по саду. В фильме он совсем не