посылал к тому месту множество мелкой рыбы, и вода в кувшинах оказывалась пополам с рыбою. Отправляясь к мужьям, находящимся на работе, каждая приносила по два кувшина, один с вареной рыбой, другой с согретой водой, помогала мужу умыться, счищать с себя пыль, утолить голод и жажду и нежными ласками утешала его. Приближалось время родов; надо было уходить куда-нибудь подальше от зорких врагов. И они уходили в поля, в рощи, рожали – и спешили возвратиться к покинутым жилищам. И посылал Господь ангела-хранителя, который поил детей молоком, питал их елеем и медом, как родная мать, лелеял их.
Узнавали об этом египтяне, ходили искать детей, но никого не находили: земля расступалась и любовно принимала малюток в свои недра. Приходили египтяне с плугами, глубоко бороздили землю на тех местах, но детей и следа не было. А когда египтяне удалялись, малютки, точно стебли травы, вырастали из почвы. Впоследствии, уже взрослыми, они толпа за толпою приходили в свои жилища.
А в тот час, когда Господь открылся народу у Чермного моря, они же и были первыми, кто узрел величие Его, – и зазвучали хором голоса их:
– Вот Бог мой!
(Ш. – Гаш.-Р., 8; Т. д. Ел.; Coтa, 11)
II. Рождение и воспитание Моисея
Мириам, еще до появления на свет Моисея, предвидела пророческим даром и говорила отцу:
– Моя мать родит сына, который явится спасителем нашего народа.
Родился Моисей – и весь дом наполнился сиянием.
– Пророчество твое, – сказал Амрам, целуя дочь, – исполнилось.
Когда же Моисея пришлось спустить в корзине в Нил, мать накинулась с угрозами на дочь, крича:
– Где же, дочка, пророчество твое?
И Мириам пошла к реке, притаилась и стала наблюдать издали, чем кончится ее пророчество.
Когда Моисей был взят дочерью фараона, Мириам, обратившись к ней, сказала:
– Не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреянок? Почему именно – из евреянок? Потому что ни у одной из кормилиц-египтянок младенец не брал груди. Ибо, сказал Господь: «Устам, которым предстоит говорить Именем Моим, не подобает прикасаться к груди идолопоклонницы».
Полюбила Моисея дочь фараона, как мать – родного сына. Ни на шаг не отпускала она его из дворца, ласкала, лелеяла, красотою его налюбоваться не могла. И кто, бывало, ни взглянет на него, не в силах оторвать глаз от лица его.
Привязался к ребенку и фараон, ласкал его, забавлял, а Моисей нередко снимал с головы фараона венец и надевал себе на голову.
Не по душе была эта забава волхвам, приближенным фараона. В ночь рождения Моисея египетские звездочеты наблюдали появление на небе новой звезды и предсказывали, что родившийся в ту ночь младенец явится избавителем израильского народа. Теперь, видя Моисея забавляющимся таким образом фараоновым венцом, волхвы обратились к повелителю Египта, говоря:
– Государь! Предостерегаем тебя от опасности, угрожающей тебе в лице этого ребенка: теперь он забавы ради надевает на себя венец твой. Однако как бы он не оказался тем именно, о котором мы пророчествовали