насмешливо пробормотал он, после чего открыл ящик стола, небрежным жестом смахнул туда бриллианты и повернулся к Михаилу: – Ну?
– Что?
Седой усмехнулся:
– Судя по выражению лица, у тебя к нам есть какие-то вопросы. Задавай.
Михаил нахмурился. Все эти дни он мучительно размышлял над тем, стоит ли вновь встречаться с Седым. Было сильное желание отдать бриллианты и навсегда распрощаться. Он даже поругался с Черным, утверждавшим, что ни в коем случае нельзя прерывать контакт. Потому что во время разговора с Седым у него все время присутствовало ощущение, что тот издевается над ним. Ну, как Лохматый – один пацан из их дворовой компании школьных времен – издевался над мелкими детишками, заставляя их выговаривать всякие сложные слова типа «децементация» или «дизоксирибонуклеин». И где только Лохматый их брал-то? Михаил и сам их выговаривал с трудом, но тогда от него это не требовалось. А вот если мелюзга не выговаривала – Лохматый отвешивал им «леща». И Миша ржал над мелюзгой вместе со всеми.
Так вот Михаил в разговоре с Седым чувствовал себя кем-то типа той мелюзги во время общения с Лохматым. Причем даже по поводу «леща» он был не очень уверен. Вроде как ему никто не отвешивал, но кто его знает, как оно на самом деле…
– Зачем ты мне все рассказываешь?
Седой откинулся на спинку кресла, и оно жалобно скрипнуло.
– Знаешь, правильный вопрос не зачем, а почему.
Михаил озадаченно нахмурил лоб:
– Это как?
– Понимаешь, мы рассказываем тебе это по своим собственным причинам. И если бы имели возможность этого не делать, то, можешь быть уверен, мы бы этого не делали.
Михаил несколько мгновений переваривал полученную информацию, затем осторожно поинтересовался:
– А чего за причины-то?
Седой вздохнул:
– Ты уверен, что тебе хочется это знать?
– Ну да.
– Разговор получится долгим.
– Да я не тороплюсь никуда. Танька сегодня с матерью к тетке поехала, в Тверь. Вернутся поздно. А дома мамка постирушку затеяла. Я ей только мешаться буду.
Седой усмехнулся:
– Ну, тогда конечно… Хорошо, слушай. – Он задумался. – Ты понимаешь, что ваша цивилизация развивается по технологическому пути?
Михаил озадаченно почесал ухо о плечо. Седой понимающе кивнул:
– Ладно, начнем немного по-другому. Ты знаешь, что твоему телу присущи некоторые способности. Ты можешь видеть, слышать, ходить, поглощать и перерабатывать некий набор продуктов от овощей до мяса, более-менее комфортно существовать в неком диапазоне температур – от где-то градусов восемнадцати по Цельсию…
– По чему?
– По Цельсию – это фамилия того ученого, который изобрел шкалу градусника, которой вы пользуетесь.
Михаил непонимающе качнул головой:
– Мы пользуемся? А что, есть и другие?
– Ну да, причем даже у вас американцы и британцы, например, используют шкалу Фаренгейта, а при научных исследованиях чаще используют шкалу Кельвина.
Михаил