В который раз напомнила мне о четырех правилах этого дома, и я в очередной раз пообещала не демонстрировать семейное упрямство Райсов. Именно из-за него казнили моего деда, отказавшегося выдать новым властям мятежников, а отец, не будь он столь упрямым, давно бы принял прощение короля Ийседора и вернулся в столицу…
Ее волнение передалось и мне. Наверное, потому что я услышала, как к дому подъехал экипаж. Хлопнула входная дверь, раздались тяжелые шаги, и вот уже язвительный мужской голос отчитывает слугу за нерасторопность.
Прибыли лорд Вейр с сыном, и вскоре пришло время подняться в большую столовую на втором этаже. Дожидаясь появления мужчин семейства Вейров – общих детей в новом браке им Трехликий не дал, – я чувствовала себя не в своей тарелке. В маминой, наверное… Ведь на мне – ее одежда. Старое платье, которое оказалось мне в пору, ее украшения и даже узкие, расшитые бисером туфли на небольшом каблуке. Стояла и думала… Зачем же я на такое согласилась?
Размышляла об этом, склонившись перед суровым, желчного вида мужчиной в дорогом камзоле. У лорда Эммериха Вейра, одетого в синий дублет и обтягивающие худые ноги узкие брюки, оказались мелкие, неприятные черты лица. Среднего роста, плечистый, он уставился на меня пронзительным взглядом. Даже нацепил на нос пенсне. Наверное, чтобы лучше видеть. Или же пытался разглядеть ответ на тот же самый вопрос, что мучил меня…
Зачем?!
Наверное, потому, что я слишком долго тосковала по маме и, обретя ее вновь, не собиралась терять. Поэтому склонилась еще ниже, позволяя лорду Вейру вдоволь на меня насмотреться. Да и сама разглядывала его украдкой. Седина уже брала верх над когда-то темными волосами лорда Вейра. Часть из них его покинула, оставив небольшие залысины на покатом лбу. К тому же у лорда Вейра оказалась странная привычка постоянно поднимать верхнюю губу, показывая ряд узких, острых зубов.
Неожиданно он напомнил мне крысу. Опасную, способную укусить исподтишка и заразить ворохом заразных болезней – высокомерия, гордыни и презрения, ведь он смотрел на меня именно с таким видом!
Его молодая копия – Тагор Вейр – тоже смерил меня внимательным взглядом. Все рассмотрел, все пересчитал, вплоть до последней косточки в моем теле.
– Моя племянница Миринда, – запнувшись, произнесла мама, невозможно красивая в пепельно-сером платье со слишком уж откровенным вырезом.
Впрочем, мягкие полушария груди скрывало тяжелое бриллиантовое ожерелье. На смуглом лице мамы играл неестественный румянец, ее губы были выкрашены в красное. От мамы пахло не только экзотическими духами, но и… С детства привыкшая повсеместно видеть этот недуг, я давно уже почувствовала характерный запах алкоголя.
– Спасибо, тетя! – пробормотала в ответ. – Вы были насколько добры, когда согласились приютить меня в своем до…
– Приютить?! – перебил Эммерих Вейр. – Мой дом никогда не станет пристанищем