обернулась, её волнистая шевелюра выполнила сей маневр с некоторым опозданием.
– Санечка? Что с ним?
Не дожидаясь ответа, бабуля метнулась к окну, увидев своё чадо на его обычном месте, она успокоилась и прошаркала обратно к столу.
– Ну?
Девочка от всего этого нестандартного обращения позабыла родной язык.
– Он… ваш сын… Александр… как его… Пушкин… сказал… то есть… просил передать… что скоро… через полчаса придёт обедать.
Старушка внимательно смотрела на Варьку, пока та блеяла, не сказав в ответ ни слова, взяла в руки «допотопный» мобильник, огромный с зеленым экраном и гигантскими кнопками.
– В чём дело?
Ни тебе «здрасьте», ни «аллё», у бабули явно проблема с «крышей» – подумала девочка, пока лохматая старушка слушала своего сотового «динозавра».
– Ага, – протянула она и зыркнула на Варьку, что заставило её занервничать.
Что-то во время телефонного разговора переключило старушенцию в режим «норма» и она, отключив трубку, молча положила в тарелку котлету и гору горячей, ещё дымящейся, жареной картошки. Затем она села напротив девочки и спокойно сказала:
– Рассказывай всё по порядку и ешь.
– Что рассказывать? И я не хочу…
– Рассказывать всё: как зовут, сколько лет, в каком классе, какие предметы любишь? И съесть тоже надо всё.
– Всё?! – на выпученные глаза девочки, абсолютно никто не отреагировал.
Эта ситуация напомнила Варе ангину, которая случилась с ней полтора года назад. Температура скакала как бешеный кролик, но это была ерунда по сравнению с болезненным ядовитым клубком, застрявшим в горле. Дышать было трудно, глотать невозможно. Добрейшая и заботливейшая мама лечила девочку по старинке, как-будто не было на свете панадола, аспирина и лазерной хирургии. Она аккуратно наматывала клочок ваты на деревянную палочку, любовно сохраненную из заказа японской еды с Варькиного дня рождения. Затем макала это мини эскимо в темную тягучую жидкость под названием – Люголь. Где только она откопала эту гадость, наверное, использовала стратегический запас средневековой инквизиции! При этой экзекуции, больной было велено очень широко открывать рот, сдерживать рвотные позывы и вытирать слёзы, текущие по щекам. Вот такое «варварское», во всех смыслах, лечение. Самое поразительное, что почти сразу наступало облегчение. «Надо, так надо», – шептала девочка слова из рекламы, при этом глотая слёзы, и широко открывала рот.
Эти же слова произнесла Варя мысленно и нехотя начала свой рассказ. Бабуся кивнула на тарелку, мол не забывай. Так слово за слово, кусочек за кусочком, говорить становилось все легче, слова и мысли так и полились с языка бесконечным потоком. И странным образом, девочка рассказала совсем незнакомому человеку то, что не знала даже школьная подруга Надя, о том что бабушка её подавляет, что она никогда не видела своего отца и что с мамой совершенно нельзя спорить.
– …а мама говорит: «девочка не должна разбираться в технике», а я ей: «я хочу только разобрать, а не разбираться».
– Ты