вы это знаете? Разве кто – нибудь видел лешего?
– Как не видеть? Видели многие, особенно в старину. Мой дед, например, много раз рассказывал. Сейчас – то леших стало меньше в болотах, не знаю, почему. А раньше – тьма!
– А когда в последний раз кто – нибудь видел лешего? Расскажите.
– Когда, когда! Да в прошлом году! Пошли три Каурушинские бабы за клюквой, как вот мы сейчас. Да пожадничали – зашли далеко и заблудились. Ходят – ходят, и словно всё время неведомая сила их водит по кругу и возвращает их к огромной, круглой, вот такой же луже – трясине. Уже стемнело, бабы заробели, крестятся, сели на кочки, чтобы успокоиться. И вдруг раздался тяжкий вздох рядом, а над головами перепуганных женщин пролетела, захохотала дико огромная сова. Засветились тускло два бледных пятна света из трясины, и дрогнули кочки под ногами бедных женщин. В ужасе вскочили несчастные, побросали свою клюкву и побежали что есть мочи в разные стороны. Только днём вернулись две женщины в Каурушку, а третья – молодая, исчезла. На третий день только нашли её красную косынку – лежит с краю той злополучной трясины…
Потрясённые, мы выслушали этот рассказ! Сразу расхотелось здесь находиться, и мы засобирались домой.
Раз восемь я ходил за клюквой в те годы на Каурушинское болото, но, то – первое посещение запомнил на всю жизнь!
И ещё два случая. Наступила зима. Одно такое воскресное утро запомнил на всю жизнь. Почему – то я встал чуть свет, не позавтракал, спозаранку побежал проверять петли на зайцев. Было ещё темно. Морозно. Тихо, тихо. Подхожу к повороту, где Шегарка уходит к Жирновке. А на самом повороте, рядом с мелколесьем, всегда стояли высоченные четыре берёзы. Глянул и ахнул – все берёзы от низа до верха облеплены чем – то чёрным! Шевелятся! Подошёл поближе – огромная стая тетеревов сидит на всех четырёх берёзах. Тысячи, да, тысячи птиц уселись на всём околке и рядом с берёзами! Птицы величиной с крупного петуха сидели на нижних ветках, и рядом со снегом, посередине и на самом верху деревьев. Всё было черным – черно! Такого зрелища более в жизни никогда не видел! И раньше и позднее, встречал стаи косачей по десять – двадцать птиц и не более! Здесь же были тысячи! Остановился, поражённый. До птиц было сто пятьдесят, затем сто метров, уже пятьдесят – птицы и не думают взлетать! Лихорадочно соображаю:
– Откуда они взялись здесь? Может, огромной стаей перелетают куда – то? Может, где – то для них было голодно, и они прилетели к нам? А может, какая – то сверхъестественная сила собрала их со всех лесов?
Эти мысли проносились в моей голове. Крупные чёрные птицы сидят молча. Я начал их считать. Сбивался, опять считаю. Да где там? Разве всех пересчитаешь? Минут двадцать, наверное, стоял заворожённый, боясь сдвинуться. Сердце как будто подсказывало, что такого в своей жизни больше не увижу! Затем, затаив дыхание, двинулся к ним. Вот они уже рядом, но не слетают! Я в замешательстве:
– «Может, всё