Стихоритмия. Александр Злищев

погост,

      Лишь для тебя одной горели

      Сто тысяч миллиардов звёзд.

      Письмо

      Лицо твоё – луны фарфор,

      И тонких губ осенний холод.

      Я обыскал вечерний город,

      Но не нашёл тебя в упор.

      Пусть те же тучи над Невой,

      Всё те же реки и каналы,

      Мосты, старинные кварталы,

      Но ты сегодня не со мной.

      Один я в Северной столице,

      Луна порхает, словно моль.

      Пойми, всё множится на ноль

      Без пульса на твоей деснице.

      Пусть ты наивна и проста,

      Чиста, как утренняя заводь.

      Прими, как ласковую память,

      Мой стих с осеннего листа.

      Я буду жить в тебе строкой,

      Пусть это глупо и ничтожно,

      Но по-другому невозможно

      Побыть наедине с тобой.

      И что-то мне напомнит вдруг,

      Что эта жизнь – игра в слова.

      В тебе горит твоя Москва,

      Во мне рыдает Петербург.

      Но между тем, любовь моя

      Прольется вновь янтарным светом.

      Как осень, жалобным сонетом,

      Обнимет рощи, и поля.

      И в осень бледная луна

      Твоё лицо напомнит снова.

      Как всё доподлинно знакомо,

      В тот час, когда ты так нужна.

      Синий вечер

      Синий вечер в реке утопился.

      Охладела горячая кровь.

      Снова пятница, снова напился,

      Снова где-то ударил бровь.

      Старый клен осыпается медный,

      Отшумел он свой век, и пусть.

      Я люблю этот месяц бледный.

      Мне близка его тихая грусть.

      Он глядит далеко и вечно,

      Видит речку мою и луг.

      Если можешь, прошу сердечно —

      Ты свети им по-ярче, друг.

      Загляни там в одно окошко,

      Что белеет в ночном саду.

      Передай от меня немножко

      Петербургскую грусть мою.

      О себе

      Я вспоминаю дом всё чаще вечерами.

      Берёзки, тополя, и серый свой район.

      Но так противно жить в прокуренной печали,

      И слушать в тишине сердечный камертон.