Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну, и, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Мф. 2, 11—12). Предание сохранило имена волхвов – Каспар, Мельхиор и Валтасар, а также рассказ о том, что позже, проживая в Парфии, они приняли святое крещение от апостола Фомы и много послужили для проповеди Христова Евангелия4.
Из этого рассказа видно, что путь волхвов был куда более длинным, продолжительным, трудным и опасным, чем путь вифлеемских пастухов. При этом волхвам пришлось встретиться не только с обычными трудностями пути, о которых евангелист умалчивает, но также с духовными испытаниями – ложью и лукавством царя, и даже невольно послужить тому, что Ирод «послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Мф. 2, 16).
Если в Петровские времена большинство населения России, да и мира, в целом, составляли «пастухи», то сегодня, по крайней мере, в развитых странах необразованных «пастухов» почти не осталось, то слова поэта «в Рождество все немного волхвы»5 наполняются особым смыслом. Следовательно, наш путь – это Путь волхвов.
Путь волхвов
Во многом Путь волхвов похож на любой другой путь. Здесь также встречаются крутые повороты, затяжные подъемы и обрывистые спуски. Бывают и свои миражи, погнавшись за которыми можно заблудиться и так и не прийти ко Христу. Есть здесь и свои пустыни – например, Пустыня научного метода, забредя в которую путники испытывают нестерпимую жажду объективных знаний. Есть туннели, которым не видно конца – один из самых длинных и извилистых из них – Туннель познания. Есть участки, по которым передвигаться можно только на ощупь – такова Тропа материи, по Ленину, «объективной реальности данной нам в ощущениях».
Встречаются на этом пути и ямы, причем настолько большие и глубокие, что провалиться в них можно целым народом, а вылезать все-равно приходится поодиночке. Одна из самых глубоких – Яма атеизма, на дне которой почти без света живут миллионы людей и даже, как им кажется, неплохо обустроились. Однако были и те, кто решился покинуть ее и идти к свету. На это указывают лестницы и подъемы, ступеньки которых вырыты в грунте натруженными руками. Их немало. Одна из самых известных и настолько широких, что по ней можно идти с друзьями – Лестница Андрея Кураева, ныне протодиакона и профессора богословия, а в прошлом – редактора школьной газеты «Атеист».
Впрочем, выбраться наверх – еще не означает дойти до конца пути. Встречаются на нем и тупики, и колеи, порой, настолько глубокие, что в них почти не видно человека. Одна из них – Колея бытовой религиозной обрядности. И хотя движение в этой колее строго регламентировано, а повороты обозначены светящимися в темноте знаками, многие все же умудрялись кружить по ней годами или же забрести в тупики,