сновали туда-сюда, словно искры потревоженного костра клопы-водомерки. Мерзкие многолапые насекомые тут и там проползали по кривым стволам вязов, обступивших маленькое селение чуть поодаль от грязных скоплений болотной жижи.
Мутно-желтые круглые глаза внимательно следили из отдаленного скопления кустов тростника за происходящими в поселке событиями…
Между хижинами находилось слишком много человеческих отродий. Слишком много. Результат всех свершенных за последнее время набегов растаял из-за возросшего в селении количества проклятых людишек. Хуже всего, что эти твари еще и имели опасные орудия. Намного опаснее, чем те, что были у большинства жителей бросивших свои жилища.
Болотник медленно подплыл ближе к берегу, распугав попрыгавших в воду жаб. К его счастью это были лишь обычные мелкие жабы, и они ни как не могли отомстить обидчику, призвав их древних сородичей – рогатых гигантов, спящих до неведомой поры в некоторых укромных болотных глубинах. Об этих непомерно громоздких и крайне опасных созданиях болотники обычно вещали друг другу приглушив тон.
Между ветхими строениями тем временем выстроилась колонна из непонятных для склада ума болотника вместительных капсул, в которые набилась основная масса человеческих выродков, имевших почему-то одинаковое облачение. Все утро они суетились вокруг этих своих умеющих парить в воздухе коконов, к которым были наглухо прикреплены железными продолговатыми конструкциями нервно топчущиеся на месте рептилии.
Когда все людишки забились в свои летающие гнезда, на улице осталось лишь двое. Один из них был представителем единственного оставшегося в селении человеческого семейства, тот, кого болотники выслеживали в последнее время почти круглосуточно (он был самым бдительным и непреклонным из всех, кто здесь когда-то обитал). Второй, видимо, являлся вожаком стаи ряженой в одинаковые тряпки. Он был облачен в облегающие тело железки, а сзади зачем-то прикрепил кусок ткани цвета безоблачного неба с какими-то остроугольными фигурами.
Похоже было, что внезапно нагрянувшие в опустевший поселок отродья, наконец, собирались покинуть территорию. Вожак с аккуратной небольшой седой бородкой подошел к селянину с всклокоченной темной бородой и вручил тому оружие, что стреляло острыми палками. У оставшегося поселенца уже было такое оружие, как и у многих живших здесь до недавней поры людишек. Так же у него имелся длинный широкий и острый кусок металла с рукоятью, всегда висящий на его поясе. Многие болотники из племени получили серьезные, а в некоторых случаях даже смертельные ранения от этих человеческих орудий.
У подаренного оружия было целых три ствола вместо одного, что делало этот предмет в глазах болотника как минимум втрое опаснее. Человек, получивший подарок, довольно осмотрел его и выстрелил куда-то ввысь. Через миг недалеко от людей на землю упала пронзенная насквозь металлическим колом ворона. Собеседники обменялись еще несколькими фразами, после чего закованный в металл человек исчез в одной из кабин, и транспортная колонна двинулась прочь из селения.
Оставшийся житель без труда отыскал упавший неподалеку снаряд и вставил в пустое дуло, после чего еще долго махал рукой уже скрывшимся за зарослями кабинам. Затем он направился к хижине, откуда беспрестанно доносился надрывный крик человеческого детеныша.
– Смотри, какой! – мужчина показал трехствольный коломет жене, возбужденно ворвавшись в дом. – Сам король подарил! Эх, видели бы все эти сбежавшие трусы!
– Годрик, – обратилась женщина к мужу, качая люльку с плачущим малышом, – может и нам все же стоит переехать? Ведь еще не поздно. А твое новое оружие защитит нас в пути.
Лицо мужчины превратилось из самодовольного в суровое, даже гневное.
– Бежать? – процедил он сквозь зубы, пристально глядя жене в глаза. – Ни кто и ни что не заставит меня бежать отсюда! Вязова Роща была и останется нашим домом!
– Но наш сын…
– Мой сын не вырастет трусом, как все эти наложившие в штаны позорные беглецы! Мы восстановим здесь порядок! Я восстановлю порядок! Сам король благословил меня, вручив это оружие! Теперь мы в полной безопасности, Ирма. Верь мне!
Ирма, конечно, всегда старалась верить мужу, но начинала замечать, что его глаза становятся все более безумными с каждым днем. Она пыталась оправдать его в своих мыслях, ведь Годрик всегда был мужчиной не из робкого десятка, за это, в конце концов, она и полюбила его. Однако с каждым прожитым в брошенном поселении днем ей становилось все сложнее придумывать оправдания его нездоровому упрямству. Здравая часть ее рассудка отчаянно хотела бежать из Вязовой Рощи, а преданная ее половина обязывала слушаться мужа.
Он – глава семьи – знает, что делает…
Годрик Матис подпер дверь прочным брусом и выглянул в окно, внимательно оглядев окрестности дома. Он так же просмотрел местность из противоположного окна, но так и не обнаружил в пределах видимости болотных тварей. Сегодня его это даже огорчило. Теперь ему не терпелось показать скользким мерзавцам, что им принесет постоянное соседство с ним! Тем