Скрит видел в своем образе много больше недостатков. Его немногочисленные зубы были не такими острыми, как у остальных. Кожа была не достаточно гладкой, а появившийся с годами волосяной покров ощутимо замедлял скорость передвижения под водой. Волосы на голове и вовсе отрастали непомерно быстро, и приходилось постоянно срезать их заостренными костями или камнями. Нёбо было не таким грубым и постоянно кровоточило от попадающихся в еде острых костей.
Множество подобных мелочей разочаровывало Скрита, но самым горьким изъяном считалась им невозможность длительного пребывания под водой. У Скрита, в отличие от приютивших его болотников отсутствовали жабры. По этой незаурядной причине человеческий отпрыск так и не смог слиться с болотниками воедино, хотя язык и повадки перенял у этого вида практически целиком и полностью. Зная о его главном недостатке остальные болотники, порой намеренно засиживались на глубине, чтобы решить какой-либо вопрос, либо поделить лакомый кусок пищи без него.
У человеческого детеныша была своя небольшая нора, где он спал и переживал суровые зимы. Болотники проводили периоды лютых холодов под коркой затягивающего болото льда, оставляя себе прорубь для редких вылазок. Скрит в зимнюю пору кутался в своей норе в звериные шкуры, оставляемые вожаком специально для этой цели. Таким способом совсем маленького его удавалось сберегать от смертельных обморожений.
Соорт, беря во внимание сухопутный образ жизни человеческого детеныша, рассудил, что для Скрита роль ищейки будет являться наилучшим вариантом. Скрит не оспаривал назначения вожака. Напротив, юному человеку нравилось выслеживать и обезвреживать жертв, чтобы его соплеменники впоследствии рвали и делили между членами всей стаи добытую плоть. Процесс дележки не доверяли молодому разведчику, потому Скрит почти всегда наблюдал со стороны, как его соплеменники расчленяли добычу с характерным хрустом костей и звуками рвущихся мышц, сухожилий и ткани. Да и не рвался он к этому дикому действу, не любил его на некоем подсознательном уровне.
По сути, он являлся основным добытчиком всего съестного в последние несколько лет. Соорт, видя, что человеческий детеныш вполне способен находить необходимое количество еды, уже слишком долго не уводил стаю к какому-либо другому, заполненному добычей селению. Помимо длительных поисков подходящего нового болота, Соорт не хотел и лишнего соседства с потенциально опасным видом существ, который являлся к его горю и самым лакомым видом пищи. Скрита он, по сути, оставил в живых лишь для того, чтобы проследить за развитием человеческой особи, вызнать о ее изъянах и преимуществах, а впоследствии каким-либо образом использовать против его же сородичей.
Со временем, поняв, что Скрит воспринимает их стаю, как свою родню, и приносит ощутимо больше пользы, чем кто-либо другой, вожак так же пропитался некой привязанностью к прирученному существу. Несколько попыток соплеменников