согласно кивнул головой.
– И чего там смотреть? – завелся братец. – Одни развалины. Да я лучше любого экскурсовода расскажу об этих церквях.
И он трубно засмеялся. Мы с Наташкой переглянулись. Не существовало области, в которой Лева не был бы, по его словам, знатоком.
– И я не хочу ехать, определенно укачает, – вставила подошедшая Соня.
– Ну расскажи, расскажи, как блюешь в машине, – рассердился Левка.
Я в который раз удивилась Сонькиному долготерпению.
– Все-таки очень хочется посмотреть на Суздаль, – гнула свое Катя.
– Ой, да замолчи, сказал, не поеду, – взорвался старший брат.
– Никак не пойму, о чем спорите, – поинтересовалась Оля, – пусть Гена и Катя едут, а Лева с Соней остаются в Москве. Совсем не обязательно везде вместе бегать.
Такую замечательную мысль встретили с восторгом, и Катька побежала одеваться. Минут через пять она смущенно зашла ко мне в комнату.
– Дашенька, не одолжишь колготки? Стала одеваться и зацепила.
Я с радостью вынула из шкафа новую пару, и Катюша тут же принялась ее натягивать. Она подняла юбку, и я увидела на животе длинный шрам.
– Катька! Что это у тебя на брюшке?
Женщина замялась, потом проговорила:
– Представляешь, года два тому назад обнаружили миому. Конечно, опухоль доброкачественная, но все равно сделали полостную операцию, выпотрошили, как курицу. Потом пришлось почти год восстанавливаться. Шрам, конечно, остался, приходится на пляж надевать только закрытый купальник.
– Болит?
– Нет, просто некрасиво выглядит, ну и, конечно, тут же климакс начался – приливы и все остальное. Но сейчас все давно позади.
И она одернула вельветовую юбку.
В доме временно наступила тишина. Наташка вместе с одной частью Арцеуловых уехала в бюро путешествий. Старший брат с женой двинулись в ГУМ. Аркашка работал, Маня готовила доклад в Ветеринарной академии, Оля и Ленка гуляли с близнецами. Как хорошо дома одной! Тихо. Наслаждаясь покоем, я растянулась на диване, в руках – любимый роман Агаты Кристи, на столике сигаретка и чашка кофе. Прибежали собаки. Банди тут же вспрыгнул на диван, я погладила его крепкую шелковую спинку и почувствовала, как слипаются глаза. Сладкий сон закрыл веки. Но тут пришла Клеопатра.
Сначала кошка старательно топталась у меня на животе. Потом принялась тереться мордочкой о подбородок. Увидев, что хозяйка продолжает дремать, Клепа прижала холодный мокрый нос к моему уху. Вибриссы ужасно щекотали лицо. Кошка упорно вертела носом. Затем, понимая, что хозяйка не встает, она вытянула лапу, поставила ее мне на лицо и слегка выпустила когти. Клеопатра была целеустремленной и всегда добивалась своего. Сейчас она желала «Вискас».
Я приняла вертикальное положение и посмотрела на мучительницу.
– Ну и свинья ты, Клепа, придется вставать кормить.
Тут затрещал домофон. Да, отдохнуть не удастся. Это приехала с очередным заданием по французскому Ева. Девочка выглядела оживленной и счастливой.
– Вилли и Дилли просто