и других женщин, когда село посещали представители уездной или даже центральной (кишиневской) власти.
Через них же он узнавал все, что делалось в селе. «Преданные» власти девицы, во время любовных утех и пьяных оргий – давали характеристики и адреса бывших сельских просоветских активистов. Следили за всеми, подслушивали разговоры, естественно, добавляли что-то от себя и предавали, предавали…В том числе и тех, кто вообще ни в чем замешан не был, но что-то говорил обидное в адрес этих самых помощников власти.
Почти каждую неделю в село приезжали представители уездных жандармских служб, кого-то арестовывали и увозили, некоторых публично били на сельских сходах. Авторитет примаря в уезде, уже в первые месяцы его правления, значительно вырос. Его ставили в пример другим представителям власти, даже поощряли. Из села было выкачано практически все продовольствие и отнято все, сколь-нибудь ценное – на нужды доблестной румынской армии, которая боролась «за счастье людей» против ненавистной советской власти. Только представлял эту армию в селе и забирал значительную часть реквизированного, – сам примарь, со своим окружением. Жители села, находясь в полном неведении об истинном положении дел на фронте, слушали и читали румынскую информацию, что немцы вот-вот возьмут Москву, а дни Красной Армии сочтены, поэтому молча, терпели издевательства новой власти, практически ни на что уже не надеясь.
Вскоре из Румынии в село прибыли и два брата Шварцманы – Маркус и Хаим, фельдшер и аптекарь. С помощью жандармов, они быстро выгнали из своих прежних домов, поселившихся там новых жильцов, и готовились принимать свои семьи, которые пока находились в Яссах.
Вели они себя вызывающе, – помня, как их «выпроваживали» из села всего год назад. Оба брата были из «румынизированной» еврейской семьи, за определенные заслуги их предков, пользующейся действующими в стране правами, как все румынские граждане. Они еще не знали, что их ждет в этой войне, но надеялись на многое, после победы румынской армии. У них были дальние родственники в Одессе и далеко идущие коммерческие планы.
Понятно, что оба их дома требовали какого-то поверхностного ремонта – где подштукатурить, где подбелить, где помыть и так далее. Хаим (аптекарь) не знал подробностей отбытия из села своего старшего брата год назад, так как уехал с семьей за день раньше, поэтому пришел в дом тети Клавы, где жила и Надя с маленьким Колей. Он попросил Надю помочь привести в порядок дом к тому времени, когда родственники привезут его семью и имущество. Надя раньше несколько лет работала в семье аптекаря. Жена его помогала в аптеке, а Надя работала по дому – варила, убирала, стирала, присматривала за детьми, в общем – занималась хозяйством. Аптекарь платил какие-то деньги, иногда помогал лекарствами для тети. Обе стороны были довольны. Иногда Хаим просил помочь по хозяйству и семье жившего рядом брата, Надя никогда не отказывалась помочь. Так как никаких претензий к аптекарю у неё сегодня