Восемь – это бесконечность. Кристина Майс

было перекручено, шляпа то и дело съезжала на глаза, и приходилось ее поправлять, а прическа распустилась и представляла из себя не пойми что. Проносясь по переулкам, Анна то и дело спотыкалась, а сидящие и миролюбиво распивающие вино люди в ресторанах были в крайнем замешательстве от этих забегов и мило хихикали. Уже почти удалось спуститься к Сене, глубокую ночную темноту которой освещали маленькие фонарики, изредка подмигивая как спасательные маяки. Возле моста и был окончен марафон. Сверкали окна на другой стороне моста, где-то бывалый прохожий слонялся; настроение оставляло желать лучшего, хотя Анна весьма развеселилась и даже громко посмеялась от этой истории с побегом, чем напугала скитающегося вдоль набережной дедка. Она оперлась на старинный резной парапет, переводя дыхание, почувствовала холод, затем осознала, что стоит здесь совершенно одна. «И как это на парижской набережной такое возможно?» Слезы покатились как-то сами собой. Так она стояла где-то четверть часа. Послышался очень громкий стук каблуков и частое громкое дыхание, а затем крик, но негромкий, не режущий слух. Конечно, он кричал на чистом французском, но ведь и Анна давно не открывала словаря.