Колдунья моя. Бертрис Смолл

ты. Я никогда не причиню тебе боли, Мэйрин. Поверь мне и доверься, любимая моя.

      Мэйрин проглотила комок в горле. Щеки ее пылали.

      – Я верю вам, господин.

      Он снова приподнял ее подбородок и, улыбнувшись, еще раз поцеловал в губы.

      – Первого мая ты станешь моей женой, моей принцессой.

      – Бельтан, – проговорила она. – Праздник посевов, праздник цветения. Кельты всегда играли свадьбы в этот день.

      – Значит, ты довольна, что мы поженимся первого мая?

      – Да, господин мой. Вы избрали этот день, не зная обычаев моего народа, и для меня это – счастливое предзнаменование.

      – Ты будешь жить в Буколеоне, Мэйрин. Этот дворец, конечно, не принадлежит мне безраздельно. Я владею только апартаментами в нем, как и множество других родственников и приближенных императора. Этим летом я построю для тебя дворец за Босфором – драгоценный самоцвет на зеленом холме над морем. Там мы окончательно станем мужем и женой, там родятся наши дети, и там мы когда-нибудь умрем после долгой и счастливой жизни друг с другом. Ты довольна?

      – О да, господин мой, – отозвалась Мэйрин, и ее губ впервые коснулась легкая улыбка. – Императорский дворец с этими садами очень красив, но мне бы хотелось жить в своем собственном доме. Чтобы мы могли уединиться со своей семьей подальше от чужих глаз.

      – Тебя не прельщают блеск и интриги придворной жизни, Мэйрин?

      – Нет, господин мой, это не по мне. Мое счастье – в семье и уютном доме.

      – Уверен, тебе понравятся и другие вещи, Мэйрин. Ты слишком умна, чтобы все твои интересы сводились к семье и дому. Я научу тебя всему, что тебя заинтересует.